Дело марсианцев
Шрифт:
– Какой же юноша из меня, братец? Это ты у нас розовощек и млекопитающ.
– Les c^otelettes me faites, la c^otelette! [2] И заморского картофеля поболе.
Еще жареное вымя с солеными огурчиками, и настойка домашняя, малиновая – ничто похвального аппетита Тихона не избегло.
В детстве он не слишком-то знался с начитанным и высокомерным Акинфием, даже отчасти побаивался соседского сына – весьма великой казалась ему разница в возрасте. Десять лет почти, шутка ли. Теперь уже не так, конечно. Можно сказать, что Акинфий Маргаринов, уйдя два года назад в отставку
2
Котелеты мне, котелеты! (фр.)
А повоевал он славно, до самого Берлина под командой фельдмаршала Салтыкова дошагал. Выйдя в отставку, Акинфий носил исключительно солдатского покроя атласный кафтан и лосины, подпоясывался кожаным поясом, а на ноги обувал заходившие за колена ботфорты. Даже за обедом он был одет торжественно, вот только парик не нахлобучил – жарко, да и без надобности в деревне.
Государеву службу оставил Акинфий потому, что возмечтал отдать себя целиком служению наукам – арифметике, механике и алхимии, а также и всем прочим по мере надобности. И родители его не возражали, только рады были. Проживали они в собственном городском доме, и хозяйский глаз за усадьбой был только кстати.
Вообще, Маргариновы были обеспеченной семьей, более двух тысяч душ у них в четырех деревнях проживало, из них душ семьсот в Облучково. Хотя в самой усадьбе много не держали, только конюха, сторожа, повариху и домоправителя, они же и прочие обязанности исполняли – каретника, портного, истопника, квасника и все остальные по мере надобности. Запросы у Акинфия были скромные.
Глафира приехала навестить брата в августе, да так и осталась. Впрочем, уже через неделю ей предстояло вернуться в родительский дом, чтобы продолжить образование с приходящими учителями.
– Дело марсианцев, значит, расследуешь? – с улыбкой спросил механик.
После великолепного обеда Тихон извлек из кармана кисет, Акинфий же припал к табакерке. К удивлению поэта, Глафира не последовала их примеру – кажется, мода ее не трогала, как в нарядах, так и в пристрастиях. А может, косные родители отчего-то запретили ей нюхать табак до замужества.
Годы воинской службы оставили на Акинфии явственный отпечаток – этот молодой еще человек двадцати восьми лет походил скорее на солдата, чем ученого. Хотя и невелик ростом, был он дюж здоровьем и крепок, и сутками мог мастерить разнообразные физические приборы, забывая о сне и пище. В остальное же время штудировал новейшие ученые писания, которые выписывал в Академии, или учинял экспедиции за минералами.
Из книг сейчас он изучал Невтона и труд некоего Дмитриева-Мамонова «Дворянин-философ», где толковалось устройство Солнечной системы. Аристотеля и других старых авторитетов, понятно, знал он уже почти наизусть.
Порой Акинфий выезжал в свет, на балы, однако танцевал не слишком умело, тайно этого стыдился и полагал себя неотесанным увальнем.
А после того конфуза, когда полгода назад Акинфий сделал предложение Манефе Дидимовой и услыхал громкий и насмешливый отказ, он поклялся страшной клятвой, что ноги его больше в свете не будет, покуда сама помять о «позоре» его не сотрется из памяти людской. Его научное рвение с того дня утроилось. Видимо, решил он обрести всероссийскую
– Ты вот мне что скажи, дружище Акинфий, – молвил расслабленно Тихон. – В междупланетном пространстве есть воздух?
– Что за глупый вопрос! – рассмеялся ученый.
– Нисколько не глупый, – вступилась за поэта Глафира. – Мне тоже, например, интересно. Не всем же в физических науках блистать, некоторые в изящных искусствах знатоки.
– Между планетами воздуха нет. Читайте Ломоносова, друже, и других профессоров. Их натуральные стихотворения сейчас вполне доступны, диссертации же заказывать надо почтой из Санктпетербурга.
– И на Марсе есть люди? – продолжал расследование Тихон.
– Sans doute! [3] «Новую астрономию» Кеплера читайте. И Скиапарелли-итальянец о том книгу сочинил, неужто не знаете? Он построил оптическую трубу под названием «телескоп», – с усмешкой вещал Акинфий, потешаясь над невеждами, – и разглядел в нее леса, реки и горы наподобие наших. Единственно, почва там красна из-за железных окислов, а в прочем разницы никакой не наблюдается. То можно считать непреложным фактом, что марсианцы живут на своей планете в пример нам, и на небо в телескопы еженощно глядят.
3
Несомненно! (фр.)
– И Землю нашу видали?
– Ежели не слепы словно кроты или рыбы глубинные, точно видали.
– Ну, кротам телескопы без надобности… Если в междупланетном пространстве нет никакого воздуха, каким путем марсианцы могли одолеть великую пустошь от Марса до Земли?
– Я думаю так, – ответил Акинфий, поразмыслив. – Они построили большой закрытый корабль из дерева, обитого железными пластинами, и посадили его на Луне. Оттуда уже из пушки выстрелили в нашу сторону другим кораблем, поменьше. Впрочем, могли и вовсе без Луны обойтись, ежели тамошние коротышки им неинтересны.
– Постой-ка! – вскричал Тихон. – Так ты не смеешься, что ли?
– Над чем, дружище?
– Ты веришь, что марсианцы на каком-то мигающем воздухолете прилетели в наши горы и замыслили похитить человека для ознакомления с нашей анатомией?
– Отчего бы и нет? «Там разных множество светов»! Вот как Ломоносов сказывал о разумных обитателях подсолнечного мира. И мы когда-нибудь полетим на Марс, чтобы поздороваться с иными человеками и учредить земное посольство, – убежденно заявил Акинфий.
– И ты такой покойный, будто сфинкс египетский? При твоей жизни случается величайшее событие небывалой мощи, а ты гладишь живот, нюхаешь табак и похрюкиваешь в усы? Да ты потешаешься надо мною!
– И правда, братец, – заметила Глафира укоризненно. – Тихон Иванович расследует такой небывалый случай, а ты будто не чудишься нисколько.
– Совершенно согласен, – кивнул ученый. – Событие века! Ну так я свое утром отволновался, когда Прокоп чуть не седой ко мне прибежал с рассказом. Еще несколько человек в селе видели тот воздухолет. И описания похожие – большой, с огнями и лопастями словно у мельницы, только не наклонными, а плоскими, по горизонту. Да может, пойдем ко мне в кабинет, если тебе это так надобно? Я и рисунок уже набросал.