Дело медведя-оборотня
Шрифт:
Роман нахмурился и еще раз бросил взгляд на свою схему.
– Кроме того, – продолжил священник, – он действует не в местах своего ареала обитания, как мог бы действовать зверь или безумец, но по конкретным местам. Вспоминайте, он же работает… – сказав это, отец Глеб поморщился, – почти в каждом уезде, понемногу, видимо, чтобы о прошлых убийствах забыли. Так что тут и Порядок присутствует, Роман Мирославович!
Нестор тем временем подошел к окну, закурил и стал нетерпеливо посматривать то на Романа, то на отца Глеба, поглаживая поясницу. Не болело.
Муромцев повернулся к Барабанову со словами:
– Нестор, давай уже выкладывай, что ты там раскопал, пока
Тот быстро бросил окурок в пепельницу, пригладил волосы и, достав из кармана записную книжку, начал доклад.
– Итак, коллеги! Моя поездка оказалась весьма важной и нужной для расследования. Да, да, отец Глеб, не смейтесь! Я побывал в одном… кхе… полуязыческом поселении, и если убрать лишние впечатления, не имеющие отношения к делу, то картина складывается следующая: наш убийца, скорее всего, считает себя оборотнем, – сказал Нестор и поднял руку, как бы предупреждая вопросы и возражения: – Да, я понимаю, что звучит дико, но все указывает на это. То есть убийца в жизни относительно обычный человек, вполне неприметный и тихий, но в полнолуние – это важно, прошу заметить, – превращается в медведя с помощью определенного ритуала! Он довольно хорошо описан в сказаниях: оборотень кувыркается через загнутый ствол березы! Обернувшись таким образом, он практически теряет над собой контроль и ведет себя как бешеный зверь или пьяница в угаре запоя. Спустя некоторое время он возвращается в свое прежнее состояние, возможно, выполнив обратный ритуал.
Отец Глеб отложил блокнот с карандашом и сказал, удивленно подняв бровь:
– Однако, Нестор, ты так уверенно об этом говоришь, словно оборотни и впрямь существуют!
Нестор сник и упал в кресло, грустно уставившись на еще больше вылезший из носка палец.
– А разве это не оборотень? – спросил он. – Разумеется, отец Глеб, убийца не превращается в медведя в биологическом смысле, я понимаю, это антинаучно. Но если смотреть на процесс в психиатрическом плане, то сходство очевидно. Также возможен вариант поведения, словно преступник целенаправленно копирует, изображает такого оборотня! Он даже оружие сделал в виде лапы с когтями. Не знаю, превращается он там в медведя или нет, но его полностью поглощает безумная ярость, неконтролируемый приступ агрессии. И даже если предположить, что он тщательно планирует свои нападения, выискивая по лесам беззащитных жертв, то в момент атаки он полностью теряет рассудок, рвет и терзает…
Барабанов поднялся, взял погасшую папиросу и снова закурил. Пройдясь по комнате, он продолжил, стоя в клубах табачного дыма:
– В деревне, в которой я побывал, мне довелось встретиться с тамошним знахарем по имени Крыл. Так вот, он мне рассказал несколько легенд об оборотнях. В них есть разные виды этих существ. Например, бывают так называемые бессознательные оборотни, которых заколдовал злой колдун. Такой оборотень не понимает, что с ним происходит, он словно сомнабула, то есть лунатик – просто в полнолуние приходит в себя где-то в лесной глуши, весь в грязи и крови. И ничего не помнит. С научной точки зрения такое вполне можно определить как психическое расстройство.
– Нестор, это всего лишь легенды, – скептически заметил Муромцев.
– Я понимаю, Роман Мирославович, но они помогут нам в нашем деле. Ведь мы хотим составить психологический портрет преступника? – Нестор ехидно улыбнулся и продолжил: – Да, так вот, этот первый тип оборотня нам не подходит, ведь наш убийца впадает в бешенство четко рядом с предполагаемой жертвой. Если бы жажда крови застигла его где-нибудь в деревне или в городе, то его бы сразу раскрыли и схватили. Но наш
Нестор подошел к «доске», взял уголь со стола, написал сверху красивую цифру два и поставил рядом восклицательный знак, раскрошив уголь в пальцах. Он смущенно отряхнул руки и продолжил:
– Отсюда, господа, мы переходим ко второму типу оборотней. Согласно разным мифам, существуют так называемые осознанные оборотни! О них есть легенды во многих культурах – как в Европе, так и в Азии! Они четко знают, где и когда обратятся. Такие оборотни ждут своего перевоплощения, мечтают натворить как можно больше зла в силу своей черной натуры. Это дает нам основание заключить, что в состояние помутненного сознания они вводят себя намеренно. Сначала тщательно готовятся к обращению в полнолуние, чтобы их не раскрыли. И вот в нужный час, выполнив особый ритуал, превращаются в волка или медведя, нападают на выбранную жертву, а затем снова возвращаются к прежнему человеческому облику, утолив свою жажду крови. Таким образом, об их преступлениях практически никто ничего не знает.
В дверь вдруг постучали, и в проеме показалась голова полового, в руках он держал поднос с кофейником.
– Господа, – пропищал он, – не желаете ли кофею?
Барабанов выхватил из его рук поднос, сказал: «Благодарю-с, голубчик!» – и захлопнул перед его носом дверь. Отец Глеб рассмеялся.
– Что смешного? – спросил Нестор, ставя поднос на стол.
– Он еще там, – ответил отец Глеб.
– Кто? – непонимающе спросил Барабанов.
– Половой из буфета, – ответил отец Глеб, – чаевые ждет!
– Вот еще, – буркнул Нестор, – обойдется. Пусть помещики подают! У нас каждая копейка на счету.
Нестор налил кофе, подошел к двери и прислушался. Затем резко открыл дверь – за ней стоял улыбающийся половой. Муромцев рассмеялся, достал несколько монет и сунул их в руку прислужнику. Тот выпалил: «Мерси-с, барин!» – и засеменил по коридору прочь.
– Нестор, ты закончил? – с улыбкой спросил Роман, принимая чашку с кофе от отца Глеба.
– Почти, – ответил тот, закуривая очередную папиросу, – еще хотел вам привести пример из русской литературы. Мне вспомнился Гоголь, он ведь как раз описывал такой случай, с ведьмой. Ее раскусили после того, как кошке лапу отрубили, а после колдунья показалась в человеческом обличье с перевязанной рукой.
Нестор одним глотком допил быстро остывший невкусный кофе, поморщился и стал расстилать на столе карту губернии. Южные уезды на ней были обозначены красными точками.
– Я пообщался со старостами мусульманских деревень, – продолжил Барабанов, дымя папиросой, зажатой в зубах, – и отметил здесь места, где нашли тела детей. Согласно реестру, найдено всего пятнадцать тел, растерзанных дикими зверями. Они сильно обезображены, у некоторых травматически ампутированы или отсутствуют конечности. Трупы с разными степенями разложения, все неопознаны. Хоронили их за счет общин. И все они – девочки.
Нестор сжал зубы, и пепел с папиросы упал на карту. Он зло смахнул его ладонью и продолжил:
– Жизненный уклад в мусульманских деревнях отличается от христианских. Из-за запрета алкоголя они живут немного лучше, богаче и дети из дома уходят редко. Хотя нищие и бедные, лодыри и больные, сироты и побирушки есть, конечно, и там. Всего тринадцать случаев за десять лет. На этом все, господа.
Муромцев достал из кармана химический карандаш, макнул кончик грифеля в кофе и вывел под цифрой два на «доске» слово «Одиночка».