Дело молодых
Шрифт:
– Ну да, – согласился Жора, – будет на что посмотреть. Глядишь, что интересное и увидим. Да, Юрий Дмитриевич, – спохватился Мясоедов, – у нас ведь и свидетели есть. Свидетельницы! Две штуки!
– Ой, Жора, – осуждающе вздохнул Реваев, – что ж ты людей в штуках меряешь? Не хорошо как-то.
– Да ладно, какие они люди, студентки, – отмахнулся майор, – до людей им еще дорасти надо. Пока так, заготовки.
– Ну и где они, заготовки твои? – Реваев бросил взгляд на группу молодых людей, стоявших возле оцепления.
– В микроавтобусе,
– Слезы, – хмыкнул полковник, – слезы – это не так уж и плохо. Переживают, значит, не очерствели еще. Может и нам от их переживаний какая польза будет. Пойдем, послушаем.
– Пойдемте, – без особого энтузиазма согласился Мясоедов.
Подойдя к микроавтобусу, Жора наклонился и на несколько мгновений его голова и плечи скрылись внутри черного Фольксвагена. Выпрямившись, он обернулся к Реваеву и удовлетворённо вздохнул:
– Вроде девчушки малость успокоились. Может даже поговорить толком получится.
Одна за другой из микроавтобуса выбрались две совсем молоденькие девушки, Реваеву даже показалось вначале, что они были друг на друга чем-то похоже, но приглядевшись получше он понял, что все дело только в одежде. Обе свидетельницы были в светло-голубых, обтягивающих их стройные фигуры джинсах, белых футболках с какими-то надписями на английском, смысл которых остался для полковника неясным, наряд каждой завершали яркие, бросающиеся в глаза кроссовки. У одной из девушек они были оранжевые, а у другой насыщенного синего цвета, отчего издалека могло показаться, что она недавно побывала в поликлинике и на выходе забыла снять бахилы.
Впрочем, в лицах обеих студенток некоторое сходство действительно наблюдалось, но заключалось оно только в покрасневших глазах с припухшими от пролитых слез веками. Во всем остальном девчонки были совсем друг на друга не похожи. Одна, чуть повыше, зеленоглазая, курносая брюнетка с округлыми, румяными щечками, чем-то напомнила Реваеву популярную в годы его уже достаточно далекой молодости Наташу Королеву, другая – с чуть более светлым оттенком волос, могла похвастаться идеальным прямым, словно у красавиц, украшавших греческие амфоры, носом и бледной, не тронутой загаром кожей.
– Так, девчули, вот самый лучший в стране следователь, – Жора указал девушкам на Реваева, – зовут его Юрий Дмитриевич. Специально приехал, чтобы вас послушать. Давайте вы ему все подробно, спокойненько расскажете, что здесь видели.
Реваев ободряюще кивнул девушкам.
– Ну что, давайте познакомимся. Про меня товарищ майор уже вам рассказал немного, теперь вы о себе сами расскажите.
– Лена, – сделала небольшой шаг вперед брюнетка, – Лена Овсянникова, я из Ставрополя, учусь в МГИМО на первом курсе. Мы вместе учимся, – она бросила быстрый взгляд на подружку.
– Ирина Мцитуридзе, – официальным тоном представилась вторая девушка, – студентка первого курса
– А сами вы откуда? – уточнил Реваев.
– В смысле, откуда? – Ирина удивленно приподняла брови, – я москвичка.
– Москвичка, это хорошо, – примирительно улыбнулся Реваев, – расскажите тогда мне, красавицы, что вы видели. Только не торопитесь. Чем подробнее вы все вспомните, тем быстрее с вашей помощью мы с этим делом разберемся.
– Да мы все видели, – заторопилась Лена, – мы шли по тротуару, вот с этой стороны, а тут как стрелять начали. Мы сначала на корточки от страха присели, а потом за машиной спрятались.
– Стрелка вы видели?
– Нет, – помотала головой Лена, – то есть да. Я видела, но разглядеть его не успела, так страшно было.
– Я видела его, хорошо видела, – вмешалась Ирина, только описать его все равно не получится.
– Это почему? – с интересом прищурился Реваев, – тоже испугались?
– Испугалась? Конечно, испугалась. Мы же дошли почти до самого светофора. От нас до этой машины всего метров десять оставалось, не больше. Но не в этом дело. Этот человек, который стрелял, он так одет был, что ничего разглядеть вообще невозможно. На нем была куртка такая длинная, тонкая, с капюшоном. Не ветровка, – Ирина нахмурилась, подыскивая подходящее слово.
– Дождевик? – подсказал Реваев.
– Точно, дождевик.
– Верно, дождевик, – обрадовалась Лена, – пятнистый такой, как у военных.
– Камуфляжный, – уточнила Ирина, – а капюшон у него был на голову накинут. А еще под капюшоном бейсболка была надета, видно было козырек торчал, черный.
– Да? Вот ты глазастая, – удивилась Лена, – я бейсболку и не заметила, а вот очки помню. Странные такие очки, на горнолыжные чем-то похожи.
– Защитные очки, рабочие. У меня у папы такие есть.
– А кто у нас папа? – вклинился в разговор Мясоедов.
– Папа у меня в МИДе работает, – искоса взглянула на него Ирина, – а очки такие у нас на даче есть, папа их иногда надевает, когда что-то болгаркой режет.
– То есть лица нападавшего видеть вы не могли? – подытожил Реваев.
– Нет, – почти хором отозвались обе девушки.
– Ну а какие-то приметы? Рост, комплекция?
– Роста он не сказать, что очень высокий, – начала было говорить Лена.
– Но и не маленький, – тут же перебила ее Ирина.
– Ну да, обычного такого роста, – согласилась с ней подруга, – выше вас, – Лена оценивающе взглянула на Реваева, – но ниже вас, это точно, – перевела она взгляд на Мясоедова.
– По приметам точно на Шарова похож, – прошептал Жора на ухо Реваеву.
– Я смотрю, у тебя настроение сегодня игривое, – заметил полковник, – не в меру, – строго добавил он.
– Понял, умолкаю, – Жора вздохнул, как провинившийся школьник.
– Нам дальше рассказывать? – осведомилась Ирина.
– Конечно, – Реваев с готовностью кивнул, – я вас внимательно слушаю.