Дело Мотапана
Шрифт:
— В январе семьдесят девятого! Сейчас декабрь восьмидесятого, а ты только что приехал!
— Да! В дороге у меня были приключения. Во-первых, вместо того чтобы сесть на пароход, который плыл из Нью-Йорка до Гавра, я выбрал парусное судно… Не люблю пароходы…
— Это с непривычки… Ты же сделал свое состояние на парусных судах. На «Гавиале», например.
— По этой причине или по другой, я сел на трехмачтовое судно, отправлявшееся в Ливерпуль. Оно принадлежало калифорнийцу, с которым я познакомился в Мексике.
— Начинаю догадываться. Вы потерпели крушение, твой калифорниец утонул, а его сундуки канули в море.
— Я думаю, мы доплыли бы благополучно, если бы нас не настигла буря. Вечером на второй день сломался руль. Нас носило по морю. В полночь мы наткнулись на подводный камень, и судно пошло ко дну. Калифорниец спал в своей койке и не проснулся. А меня выбросило на скалу. Если бы я верил в чудеса, то сказал бы, что это чудо.
— Ты выжил один?
— Один! Нас было на корабле двадцать два человека. Больше никто не уцелел.
— И тебя нашли на другой день?
— Нет. Я спасся сам.
— Вплавь?
— Да, берег был не очень далеко. И он защищен поясом подводных скал, которые тянутся более чем на милю.
— Я догадываюсь, где это место. А на берегу тебя, вероятно, встретили местные жители?
— Совсем нет! Местность там почти пустынная, и потом, признаюсь честно, я не хотел ни с кем встречаться.
— Но ты, наверно, нуждался в помощи!
— Я вынослив! К тому же я имел причины желать одиночества.
— Как! Ты уже тогда мечтал выловить миллионы калифорнийца?
— Подспудно. Никто, кроме меня, не знал, где судно пошло ко дну. Но об этом узнают. Обломки всплывут. Море выбросит трупы на берег, а компания, застраховавшая судно, займется его поисками. Но если корабль не найдут, то миллионы останутся на дне.
— Ты все шутишь! — пробормотал барон.
— Клянусь, я говорю правду. Обсохнув в хижине таможенников, я дошел пешком до ближайшей железнодорожной станции и уехал.
— Не заявив морским властям?
— Я никому ничего не сказал.
— Знаешь, Жиромон, ты поступил правильно! — воскликнул Мотапан.
— Ты сам поступил бы так же. Я принял меры предосторожности на случай, если кораблекрушение не будет доказано, но, признаюсь, на это не рассчитывал.
— А между тем это случилось.
— Да! Мне повезло!
— Ты это знаешь точно?!
— Совершенно точно! Корабль был застрахован в Лондоне на имя ливерпульского негоцианта. Я провел три года в Англии, собирая сведения. Страховое общество и ливерпульский негоциант так и не получили никаких известий о судне. Оно считается пропавшим, а все члены экипажа — погибшими.
— Так что для всех ты мертв!
—
— Разве в тех местах нет рыбаков и моряков?
— Есть, и даже больше, чем в других.
— Стало быть, они очень глупы… а главное, нелюбопытны. Как так? Большой корабль терпит бедствие в нескольких ярдах от берега. Он идет ко дну, но всплывают трупы, обломки, а моряки подбирают их, не подозревая, откуда они взялись! Это невозможно!
— Во-первых, в тех местах кораблекрушения довольно часты. Только в январе семьдесят девятого года их было три или четыре, и среди потерпевших крушение судов было два американских. Трупы, выброшенные на берег, не отправляли в Америку для опознания. Никто не знает, что судно с золотом осталось на дне… я удостоверился в этом.
— Каким образом?
— Я три лета подряд провел в деревне, находящейся за милю от скал, о которые разбилось судно. Там я со всеми перезнакомился и слыву оригиналом, который бредит рыбной ловлей и прогулками по морю. Я повсюду ездил, разговаривал с жителями, и если бы хоть один из них знал о кладе, я бы тоже узнал об этом. Там меня обожают и ни в чем не подозревают.
— А те, кого ты встретил на другой день после кораблекрушения, тебя не узнали?
— Кто? Два таможенника и пятеро крестьян? Ты думаешь, они запомнили промокшего бедняка, который спрашивал у них дорогу? Ты забываешь, что там меня принимают за английского лорда.
— Похоже на правду, — прошептал Мотапан, задумавшись. — Ты нашел это место?
— Еще бы! Я осмотрел скалу, на которой провел такую длинную ночь. Я плавал туда в лодке раз двадцать. Это превосходное место для рыбной ловли. Я взял с собой свинцовый лот и проверил положение затонувшего судна.
— Прекрасно! Стало быть, ты не намерен оставлять миллионы на дне. Чего же ты тянул?
— Во-первых, ждал, когда прекратятся поиски. Целый год в Англии и Америке интересовались исчезнувшим судном. О нем часто писали в газетах. Даже распространили слух, что его захватили и сожгли пираты, забрав сундуки с золотом и убив экипаж. Теперь мы можем искать золото, ничем не рискуя.
— Ты говоришь «мы», стало быть, ты хочешь, чтобы я присоединился к твоему предприятию?
— Естественно, если я тебе о нем рассказываю.
— Очень мило с твоей стороны, — проговорил Мотапан довольно холодно.
— Да! Но ты как будто не очень рад этому предложению, — проворчал Жиромон.
— Нет, я тебе благодарен. Только интересно, почему ты предлагаешь участие в этом деле мне?
— Ты не допускаешь, что я сделал это исключительно из удовольствия удвоить состояние старого друга?
— Решительно нет! Ты видишь, я с тобой откровенен.
— Я выбрал тебя по старой дружбе, хотя мог бы обратиться к другому.