Дело не моей жизни

Хабарова Алёна

Мы тогда пытались ее уговорить, но все без толку. Так и пришлось отступиться. В упрямстве наша бабушка никому не уступит. Если что решила – ни за что ее не переубедить.

И поэтому единственная возможность повидаться с бабушкой – приехать к ней в деревню. Туда регулярно ходит автобус. Точнее, он идет до другого крупного поселка, но по пути можно попросить водителя остановиться. А от остановки до деревни всего километр пешком. Так мы и ездили. Раньше, когда я жила с родителями, добирались до самого

дома на папиной машине. Сейчас мне такая роскошь была недоступна. Наверное, поэтому, несмотря на то, что бабушки мне очень не хватало, я стала бывать у нее реже. Добраться на междугороднем автобусе тот еще квест, да и лишние затраты. Кроме как по выходным приезжать возможности не было, но и на выходных порой случались дела, которые вынуждали остаться в городе. Обычно я ездила в деревню раз в месяц, чаще почти никогда не получалось. А сейчас я уже не бывала у нее почти пять недель – слишком большой срок. Я сильно соскучилась и по бабушке, и по деревне. Вот бы заработать себе хоть на самый старенький автомобиль: тогда я точно смогла бы приезжать чаще и дорога не вызывала бы у меня столько стресса. Сидеть в своей машинке, слушать музыку или аудиокнигу, не зависеть от расписания автобусов… Это великолепно. Тогда я могла бы ездить даже вечером после работы, оставаться с ночевкой у бабушки и ехать на следующее утро на работу сразу из деревни. Красота! Но пока что это все были только мечты, не имеющие к реальности никакого отношения. К сожалению, выбраться за пределы прожиточного минимума мне пока что никак не удавалось. А уж о покупке автомобиля речи и вовсе не могло идти.

Я приехала уже под вечер, на последнем автобусе. Через лесок шла в сумерках. Светящиеся окна бабушкиного дома увидела издалека – ее дом крайний в деревне, на горушке. Первым делом, заезжая в деревню, видишь именно ее окна. На них, словно мотылек, я и побежала. У калитки, немного приведя в норму сбившееся дыхание, открыла защелку. Вообще, калитка закрывается изнутри, но можно, зная секрет, открыть ее и снаружи, просунув руку между неплотно прилегающими досками.

Дом уже был заперт на засов на ночь. Пришлось постучать в окно. Бабушка как всегда обрадовалась мне. Поспешила в сени открывать дверь. Мы крепко обнялись. Она мокро поцеловала меня в обе щеки, велела скорее мыть руки и проходить за стол.

Мы попили чай с пряниками, я расспросила про здоровье и дела. Бабушка, как всегда, лишь отмахнулась.

– Что про меня спрашивать? Как может быть здоровье у старого человека? Само собой, уже и сил порой не на все хватает. Глазами-то вон сколько всего бы сделала. А как начнешь, уже на половине хочется посидеть, отдышаться.

– Как сердце? Не было приступов?

– Да вроде бы ничего. Работает. От аритмии таблетки пью, все как велено.

– А давление не скачет? Пульс какой?

–

Все у меня в норме для моего возраста. Хоть ты, Кира, не надоедай с вопросами этими дурацкими. Мало мне твоего отца, еще ты туда же. – Бабушка отмахнулась от меня, словно комара прогоняла. – Лучше расскажи, как у тебя дела? Как твой дизайн? Не надумала, наконец, учиться?

– Да так, с серединки на половинку. – И я рассказала бабушке про неудавшийся проект Эльвиры, про то, как делала дизайн квартиры для Инны. И что я до сих пор не решила, хочу ли учиться или так справлюсь.

– Деньги на твое обучение я храню. Давай думай, только быстрее, ведь годы-то идут! Это кажется, что еще вся жизнь впереди. А потом оглянешься – уже и половина прошла. Так что не тяни. Я тебе помогу с учебой, ты, главное, для себя реши, что тебе сейчас важно.

– Ой, бабушка. Я и сама не знаю порой. Как-то все сложно, не знаю, за что хвататься. Денег я уже сказала, что не возьму. Лучше вон себе что-нибудь прикупи. Может, дом подлатать надо, плотнику заплатить. Я сама справлюсь. Я ведь не из-за денег тебе это все рассказываю, просто делюсь.

Мы просидели допоздна, болтали о всяком. Бабушка спрашивала про маму с папой. Но я толком рассказать ничего не могла. Призналась, что почти с ними не общаюсь. С мамой мы переписываемся в мессенджерах, а вот с папой как-то страшно и разговаривать.

– Я вроде бы скучаю по нему и рада бы поговорить, увидеться. Но он же ни о чем не может говорить, кроме юриспруденции. Он ведь звонил мне тут, опять насчет экзамена на адвоката речь завел. А до этого сколько времени даже не вспоминал, что у него дочь есть.

Глава 5. Наша идея была провалом

2

Накануне свадьбы Инна забежала ко мне поболтать. Она поделилась планами на отпуск, своим непомерным аппетитом и желанием круглосуточно есть соленые грибы.

– Я уже все семейные запасы исчерпала! Это какой-то ужас, у меня там не ребенок, а проглот растет.

А потом речь опять зашла о моих творческих поисках.

– На биржах по фрилансу никто не откликается на мои предложения, Instagram раскрутить оказалось не так-то просто. Я правда пыталась делать небольшие несложные проекты, выкладывать туда. Делиться всякими фишками, связанными с проектированием, ремонтом, стилями, как подбирать материалы, где искать их со скидкой и разными другими полезностями. Но отклик минимальный. Лайкаете только вы с Тасей, еще Дима с Игнатом из сокурсников, да десяток-другой знакомых по универу. Несколько человек даже узнавали цены, но в итоге пропали. Видимо, им пока такое не по карману. Я думала о том, чтобы сделать им проект бесплатно в обмен на видео-отзыв. А я размещу у себя в группе.

Конец ознакомительного фрагмента.