Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача
Шрифт:
— Так что нам делать? — спросила Делла Стрит.
— Пусть Пол допьет свой кофе. Если хочешь, и ты выпей чашку. Потом мы берем карандаши и бумагу, выходим и начинаем записывать номера всех автомобилей, какие встретятся здесь в долине.
— Вы посмотрели бы на поток машин, что движется сюда, — заметила она. — Люди с лыжами на крышах, люди с…
— Я знаю. Но мне нужны номера. Все.
Глава 8
Харви Делано, молодой адвокат, с которым Карлотта
Стройный и хрупкий, он не очень увлекался лыжами, но любил верховую езду. Он мог ездить только на спокойных лошадях, «лошадках для пижонов», однако приезжал на выходные дни в ковбойской одежде.
Сейчас на нем были ковбойские сапоги, стетсон с широкими полями, ковбойские брюки, тяжелый ремень ручной работы с серебряными клепками.
Карлотта открыла дверь и, ожидая, смотрела, как он пересекал их двор.
— О, Харви! — воскликнула она. — Я так рада тебя видеть. Я очень надеялась, что ты приедешь.
— Привет, Карлотта. Я как раз думал, свободна ли ты. Как насчет хорошей прогулки верхом?
— Ты, видимо, выехал еще до рассвета?
— Конечно, червячок ранней птичке достается.
— Не думаю, что это для меня. Он рассмеялся.
— Так будем кататься? А как насчет завтрака? Я здорово голоден.
— Входи, Харви. У нас тут ужасная беда.
— Что?
— Ужасная беда.
— У кого беда?
— У мамы и у меня.
Он обнял ее за плечи и провел с крыльца в дом.
— Так что случилось?
— Ты знаешь Артура Кашинга?
— Я слышал о нем, — сказал он неожиданно резким голосом. — Вообще-то, я слышал, что ты здесь с ним заигрывала.
— Катались на лыжах, вот и все… Харви, он мертв. Его убили этой ночью.
— Что?
— Я не знаю, как это сказать, но… Ну, все выглядит так, будто это сделал кто-то из нас.
— Кто-то из вас? Карлотта, да о чем ты говоришь?
— Мама.
— Ты хочешь сказать, что твоя мать…
— Нет, нет! Я не хочу сказать ничего подобного. Я лишь пытаюсь тебе объяснить, что случилось и что происходит.
— Твоя мать сейчас здесь?
— Нет, она в городе.
— Ладно, давай зайдем и побыстрее разберемся.
— Послушай, — проговорила она в отчаянии. — Я хочу все сказать начистоту. Я лично не думаю, чтобы мама могла иметь к этому хоть какое-то отношение. Я лишь пытаюсь объяснить, что есть улики, косвенные улики, из-за которых все выглядит… Ну, выглядит плохо.
— Выдвигал ли кто-нибудь обвинение или что-то в этом роде? А полиция?..
— О да. Полиция была, они задавали вопросы и все такое.
— И при этом давали понять, что подозревают твою мать в?..
— Маму или меня.
— Ладно, дйвай по порядку. Что я должен, по-твоему, сделать? Сколько у нас времени?
—
— Ты имеешь в виду Перри Мейсона?
— Да, он здесь. Он остановился в одном коттедже на несколько дней. Это дом одного из его клиентов.
— И что говорит мистер Мейсон?
— Мистер Мейсон велел мне ничего не говорить полиции… В общем, я так и поступила.
Харви Делано произнес с сомнением:
— Перри Мейсон — великий адвокат, очень известный юрист, но я не уверен, что я бы это одобрил. Он привык защищать другую категорию клиентов. Это скорее, чем что-либо другое, навлечет на тебя прямое подозрение.
— Думаю, мистер Мейсон этого и хочет.
— Да почему же?
— Потому что он думает, что моя мать стреляла в Артура, и он хочет все запутать, чтобы полиция не знала, кого арестовывать, опасаясь ошибиться, если поспешит.
— Это позволит немного затянуть время, но ненадолго.
— Я знаю… Харви, посоветуй же, что делать. Если бы я думала, что мать убила его, чтобы защитить меня, я бы… В общем, я не позволила бы ей взять на себя вину.
— О чем ты говоришь?
— Именно об этом. Я не могла бы ей позволить. Я, скорее, взяла бы ответственность на себя.
— Карлотта, ты что, с ума сошла?
— Нет. Если она сделала это, Харви, то сделала ради меня.
Харви сел на стул и сказал:
— Сколько у нас времени до того, как мать вернется?
— Не знаю. Наверное, полчаса.
— Хорошо. Изложи мне факты. Кого представляет Перри Мейсон?
— Ну, наверное, он представляет нас обеих.
— Это не очень хорошо.
— Я знаю.
— Это ты убила его, Карлотта?
— Боже, да нет! Харви, неужели ты думаешь, что я способна кого-то убить? Я здорово разозлилась, но я только дала ему пощечину и ушла.
— Ладно. Его убила твоя мать?
— Все так выглядит… Я должна быть очень осторожной со словами… Но все выглядит так, будто кто-то из нашего дома… Видимо, это сделала какая-то женщина, но если это была мама, я не могу понять ее действий. Ее поступки намеренно указывают на мою виновность.
— Какие, например?
— Я ехала домой и проколола колесо, бросила машину и пошла пешком. Кто-то из нашего дома, какая-то женщина, ходила к коттеджу Кашинга, потом подошла к брошенной машине, закинула револьвер в кусты, снова пошла к коттеджу Кашинга и потом вернулась сюда. Правда, следы на инее были недостаточно отчетливы, чтобы определить, чьи они, но достаточно ясны, и они ведут к нашему дому.
Мы сказали неправду полиции. Мама старалась меня выгородить… Это самая ужасная неразбериха, какую ты мо-. жешь представить. Поначалу я думала, что мама, говоря неправду, хотела защитить меня. А сейчас я… О, Харви, я так боюсь, что она пытается прикрыть что-то ужасное!