Дело «Норильский никель»
Шрифт:
Президент России Борис Ельцин, «забыв», что в соответствии со статьёй 104 Конституции страны ему принадлежит первостепенное право законодательной инициативы, что все приватизационные наработки Анатолия Чубайса необходимо было ещё в проектном варианте выносить на парламентские слушания, просто подменил собой парламент, то есть, борясь за демократию, в очередной раз победил её!
Цель подзаконно-незаконного нормотворчества вышеупомянутых двух подписантов заключалась в том, чтобы, избегая коллегиальных обсуждений, как можно скорее разработать и принять к исполнению упрощённую схему приватизации государственных и муниципальных предприятий, исключительно самостоятельно управлять всем приватизационным процессом от его начала и до самого конца. Делалось это для
Президентские указы, принятые по проблемам, не урегулированным законами страны, а, следовательно, не противоречившие тому, чего просто не было, являясь в своём роде единственным нормативно-правовым инструментом регулирования приватизационных отношений между Государством и обществом, призваны были подвести под действия Анатолия Чубайса некую зыбкую правовую основу. Они же в этой связи выступили в роли щита, украшенного «незапятнанным» именем первого российского президента, который в будущем должен был прикрыть как самого идеолога-методиста российской промышленной приватизации, так и его подельников, со временем названных олигархами, от обвинений в совершении уголовно-наказуемых деяний (!).
В середине 90-х годов XX века прокурорский надзор за соблюдением законности в стране чуть ли не каждый год возглавлял новый Генеральный прокурор. По-видимому, как это и должно было быть, люди попадались на эту должность знающие, принципиальные и честные, не соглашавшиеся смиренно наблюдать за творимым бесправием, не желавшие присутствовать при безвозмездной раздаче направо и налево промышленного достояния России.
Таким образом, в процессе промышленной приватизации Анатолию Чубайсу удалось наделить избранных Борисом Ельциным лиц самыми ликвидными объектами общенародной собственности — крупнейшими государственными нефтедобывающими и горнометаллургическими промобъединениями, приватизация прибыли которых позволила в короткий срок создать финансовый задел, необходимый для укрепления новоявленной элиты во власти.
Именно в этом «борцы за демократию», по ходу дела лично обогащаясь, каждодневно борясь за капитализацию своих состояний, видели скорейшее и эффективнейшее закрепление результатов произошедшей в России смены общественно-политического строя. По вполне понятным причинам их не мог устроить путь политико-экономических перемен, по которому, скажем, пошёл народ республики Беларусь, являющийся по этническим, языковым и культурным корням, преобладающему вероисповеданию и опыту исторических испытаний самым близким по духу и по-настоящему братским народом России. На их удачу, корреспондировавшуюся с бедственными неудачами многих миллионов россиян в понимании, что является благом для народа, а что наносит ему вред, между Президентом России Борисом Ельциным и Президентом республики Беларусь Александром Лукашенко лежала глубочайшая пропасть, в итоге спасшая белорусский народ от злоключений, порождённых опытом российского правления.
Единомышленники Бориса Ельцина не желали длительным эволюционным путём «выращивать» из большинства бывших советских граждан средний класс российского гражданского общества, состоящий, в том числе, и из беловоротничковой интеллигенции, и из представителей мелкого и среднего бизнеса. Хотя именно средний класс во всех странах, во все времена являлся и является гарантом стабильности общественно-политического строя государства, жизнеутверждающая политика которого направлена во благо своего народа. В средние века жители европейских городов — бюргеры, а в императорской России — городские ремесленники, мещане и купцы черносотенных рядов, а не богатейшие купцы белой сотни, как никто другой, укрепляли государственную власть, гарантировавшую им спокойную жизнь и возможность плодотворно
Читатель может вспомнить факт из истории Российской Империи, когда в начале XX века в стране стала складываться революционная ситуация, чтобы поддержать пошатнувшийся царский трон, государственная власть обратилась за поддержкой не к дворянству, не к богатейшим промышленникам и купцам первой-второй гильдий, а к монархическим чувствам обеспеченных трудолюбивых горожан. Именно горожане, чья спокойная, размеренная жизнь протекала в окружении процветающего мелкого и среднего бизнеса, никак не были заинтересованы в революционной смуте. Благодаря чему и родилось знаменитое движение «чёрная сотня» (чёрные торговые и ремесленные ряды), в самой сути появления и идеологии которой в принципе не было ничего реакционного, если не брать в расчёт ярко-выраженную контрреволюционную направленность (!).
Борис Ельцин сделал ставку на белую сотню — сотню олигархических избранников и их ближайших сторонников, что никак не может ни сейчас, ни в будущем гарантированно оградить гражданское общество России от социально-политических потрясений, от новых переделов промышленной собственности и тому подобного. Это была политическая ошибка первого российского президента, допущенная под давлением властно-корыстных побуждений приближённой к нему группы лиц.
Конечно, очередная революция России не грозит. Подобные удары по государственной власти и политическому режиму наносятся в столице, а Москва как раз является городом, власти которого за прошедшее десятилетие рационально используя финансово-организационный ресурс, сумели вывести большинство москвичей на уровень среднего класса («чёрной сотни»), не менее самих городских властей заинтересованного в стабильной жизни и плодотворной деятельности в столице. Однако окрепшая состоятельным горожанином Москва, — это ещё не вся Россия!
Задача вторая! В течение второго президентского срока Борис Ельцин сделал всё от него зависящее, чтобы способствовать укреплению положения избранных им на роль новых российских буржуа («нефтяных королей», «медно-никелевых князей»), тогда едва-едва завладевших контрольными пакетами акций и не без оснований с опаской оглядывавшихся в сторону парламента и генеральной прокуратуры.
Президентским избранникам нужно было непременно получить три — четыре года, чтобы за это время успеть видоизменить и реорганизовать приватизированный ими бизнес, очистив основное производство от всего лишнего, а, главное, довести до логического завершения легализацию своего приобретения, убрав явные и плохо скрытые огрехи приватизации по-Чубайсу. Президент России Борис Ельцин милостиво предоставил им это время, не лишая на переходный послеприватизационный период своей властной поддержки и после президентских выборов 1996 года.
В результате чего, во-первых, на базе активов приватизированных промышленных промобъединений (концернов) были созданы новые открытые акционерные общества, уже не тащившие за собой хвост депутатских и прокурорских запросов о сути прошедшей приватизации по-Чубайсу. Во-вторых, контрольные пакеты акций некоторых из этих компаний были уведены за дальние рубежи России и юридически укрыты в зарубежных оффшорных зонах от придирчивых глаз российских правдолюбцев, а также ярых противников политического режима Бориса Ельцина (!).
После этого те же ведущие акционеры — собственники приватизированного РАО «Норильский никель», а позднее созданного ими же ОАО «ГМК «Норильский никель», чуть-чуть успокоились, убедившись, что их права на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, полученные буквально за «дырку от бублика», без серьёзных трудностей пересмотрены быть не могут. В противном случае команда высокопоставленных государственных должностных лиц, возглавляемая с начала XXI века новым российским президентом, столкнулась бы со скандалом, в который автоматически были бы втянуты крупные зарубежные компании, а за ними — разношёрстные иностранные правозащитники, спешащие защитить бесправием полученные права новоиспечённой буржуазной элиты России.