Дело о бледных поганках
Шрифт:
– Лиззи! – Май с трудом признал свою помощницу в красивом, нарядном платье.
Он кинулся к девушке, перехватил её за талию и оттащил подальше от кровопийцы. Минута промедления стоила ему глубокой царапиной на плече, кучер всё-таки сумел его достать и теперь радостно ухмылялся. Запах крови свёл нечисть с ума. Кучер выпучил глаза и прыгнул на Мая. Лиззи отчаянно закричала, закрыв лицо ладонями. «Вот же дурёха, – успел подумать Май, ударив кучера булыжником прямо в лоб. – Сбежала бы лучше». Голова кровопийцы откинулась назад, сам он жутко захрипел. Май воспользовался моментом, подбежал к дереву и отломил нижнюю ветку. Мгновение, и деревянное
Народ начал собираться на площади, кучер неподвижно лежал на мостовой, раскинув руки в стороны. Май приблизился к Лиззи и заставил её убрать руки от лица.
– Всё закончилось, – промолвил он и улыбнулся девушке.
Лиззи взглянула на поверженного кровопийцу, взвизгнула от радости и повисла на шее у Мая.
– Лизка! – к ним подскочил бледный Евграф Семёнович. – Ну-ка, живо домой! Шляется она тут по ночам!
Май внимательно посмотрел на городского голову и понял, кого ему напомнила Лиззи при первой встрече. Сомневаться в близком родстве не приходилось.
– Папа, я должна быть рядом с полицейским! – важно ответила Лиззи, отлипнув от Мая. – Я его помощница!
– Я тебе сейчас уши надеру, – пригрозил Евграф Семёнович дочери.
– Прошу прощения, – вмешался в перепалку Май. – Но я и правда взял Лиззи своей помощницей.
Евграф Семёнович схватился за сердце и закатил глаза.
– Пригляди за отцом, – попросил Май свою помощницу, а потом принялся обыскивать карманы кучера.
Ничего примечательного он не нашёл, только бледные поганки, которые аккуратно собрал в носовой платок. Дядя Веня, крестясь и проклиная всю нечисть в мире, вызвался сжечь кровопийцу. Май получил новую порцию народного обожания. Кто-то сунул ему в руки корзинку с копчёными колбасками, кто-то вознаградил свежим ржаным хлебушком, а кто-то притащил мешок с чесноком. Май с благодарностью принял подарки от горожан и пообещал и впредь охранять Болотино от нечисти. На том они и разошлись каждый по своим домам. Лиззи хотела пойти с ним, но Евграф Семёныч потащил упрямую дочь домой. И через несколько минут Май остался один на площади перед почтой.
«Ну, хоть письмо Ангелине успел написать и отправить, – он почесал затылок, глядя на тёмную лужицу, оставшуюся после кучера. – Интересно, злодей напал на меня, потому что был голоден? Или, наоборот, хотел избавиться от меня»? Май взял подарки и поплёлся домой. Лихие дела, однако, творились в Болотино! Гордость и любопытство зажглись в сердце Мая, и он решил вывести злодея на чистую воду. Он вернулся домой, сложил подарки от горожан на кухне, а сам взял со стеллажа новую папку, и на чистом листе написал: «Дело о бледных поганках». Почему именно они? Потому что Май уже дважды сталкивался с опасными грибочками, да к тому же они проходили по новому делу, как вещественные улики, добытые в пылу сражения с кровопийцей.
– Наведём порядок в Болотино! – промолвил он, довольный собой.
Глава 7
Ветерок развевал ситцевую штору, а под окном на сирени сладко пел дрозд, радуясь новому дню. Май лежал на постели, подложив руки под голову, и вспоминал минувшую ночь. И сейчас, когда ярко светило солнце, напрашивались неудобные вопросы. А по своей ли воле кучер пришёл в Болотино? Бледные поганки могли зацепиться за его одежду, когда он продирался сквозь лес. Но если верить дяде Вене, тот видел, как девчонки пошли за ягодой. Почему же кучер не тронул их?
– Май! – Лиззи
Он едва успел прикрыться одеялом и покраснел от смущения до кончиков ушей.
– Лиззи! – укоризненно промолвил Май.
– Что не так? – недоумённо пожала плечами девушка и принялась доставать из корзинки провизию. – Маменька с утра напекла пирожков с капустой и картошкой. Я их в полотенчико завернула, чтобы они тёпленькие были. Или вы не хотите завтракать?!
– Хочу! – поспешно воскликнул Май, откинул одеяло в сторону и быстро надел рубашку. – Маменьке вашей мой нижайший поклон. Как там Евграф Семёныч?
– Папенька с утра сердится, – Лиззи смешно выпучила глаза, изображая отца. – Говорит, кто-то ночью пытался забраться на водонапорную башню. Дядя Веня, когда кровопийцу вёз в лес, то вспугнул злодеев.
– Ну, поскольку взлома не произошло, то и дело заводить не будем, – Май впился в пирожок с капустой, наслаждаясь его неземным вкусом.
– А что мы сегодня будем делать? – поинтересовалась Лиззи.
– Надо наведаться к вашей знахарке, да поговорить с ней.
– Весея – добрая женщина, – щёчки Лиззи порозовели. – Может, не будем её зря беспокоить?
– Вчера ты была иного мнения, – сощурился Май, поглядывая на девушку.
– Ну, я просто хотела помочь. Что в этом плохого?
– Поэтому следила вчера за мной?
– Я?! – вспыхнула Лиззи и виновато спрятала руки за спиной.
– Или на свидание бегала? – улыбнулся Май.
Лиззи горделиво вскинула голову и дрожащим голоском промолвила:
– Думаете, я не могу никому понравиться?!
– Извини, я неудачно пошутил, – постарался замять свою неловкость Май.
– Я, между прочим, вполне обеспеченная невеста. И папенька мой мне уже и приданое приготовил.
– Лиззи, я не имел права вторгаться в твою личную жизнь.
– Да что уж! – язвительно отозвалась девушка. – Я же всего лишь помощница!
– Могу освободить от этой непосильной должности, – фыркнул Май, почувствовав себя уязвлённым, ведь Лиззи неспроста завела разговор о приданном.
Отец прекрасной Ангелины всегда пренебрежительно смотрел на него, стоило ему появиться в их доме. Земляничкины были благородных кровей, но вот богатством похвастаться не могли. И сейчас вот Лиззи, сама того не понимая, хлопнула его по носу.
– Ладно, не будем терять время. Ты знаешь, где живёт знахарка?
– Да, – кивнула Лиззи. – Но…
– Разберёмся на месте, – перебил девушку Май.
Он доел пирожки, выпил две чашки горячего чая, а вот шоколадной конфеткой, которые ещё оставались у него в запасе со столицы, поделился с Лиззи. Девушка от радости аж на месте подпрыгнула. Май воспринял это, как перемирие между ними, и они выдвинулись к знахарке.
Воздух был наполнен тягучим благоуханием сирени и жужжанием пчёлок. Май и Лиззи миновали городскую площадь, свернули под сень остролистных клёнов и пошли по узкой улочке. Низкие заборчики огораживали палисадники, где уже колосились тугие бутончики ирисов, россыпью желтели нарциссы и благородно стояли тюльпанчики. Чистые дорожки из гравия, полукруглые крылечки, ровно подстриженная зелёная трава – умиротворяющее зрелище. Лиззи, уже насмотревшаяся местных красот, не обращала внимания на цветы. Май же невольно замедлил шаг, чувствуя, как сердце наполняется весенним трепетом. «Ах, моя прекрасная Ангелина, – подумал он, прижав руку к груди. – Тебе бы обязательно понравилось в Болотино».