Дело о бумеранге
Шрифт:
– К родителям приехала?
– Да.
– Одна или с Глебом?
– С Глебом.
– Да, – закивала Валерия Игоревна. – Понятно.
– А вы как поживаете?
– Я? Почему ты интересуешься?
– Просто так.
Валерия Игоревна сглотнула, быстро посмотрела в сторону крыльца и зашептала:
– Плохо, Люся. Мне очень плохо, я схожу с ума.
Произнеся фразу, Валерия Игоревна захихикала, и Люське стало по-настоящему страшно.
– Что произошло?
– Не знаю.
– У вас
– Да… Нет… Трудно сказать.
Люська взяла Валерию Игоревну за руку.
– Расскажите.
– Зачем?! – неожиданно резко вскричала Валерия Игоревна. – Ты же все равно мне не поверишь.
– Почему вы так думаете?
– Никто не верит. И ты тоже… – Валерия Игоревна погрозила Люське пальцем.
– А вы попробуйте, – настаивала Люська.
Прошло минуты три, прежде чем Валерия Игоревна схватила Люську и потащила в дом.
– Не бегите так быстро, Валерия Игоревна.
– Пошли! Нас не должны видеть.
– Кто не должен видеть? Почему?
– Сейчас поймешь.
В доме, Валерия Игоревна затащила Люську в гостиную и усадила на мягкий диван. Сама, постояв в нерешительности возле журнального столика, села в кресло. Закрыла глаза, тяжело задышала, затем, не открывая глаз, произнесла:
– Извини, Люся, я повела себя неправильно. Сейчас успокоюсь, мне уже легче.
– Да что происходит?
– Сейчас… сейчас… Имей терпение.
Потянулись минуты ожидания. Люська молча таращилась на Валерию Игоревну, та, то открывая, то закрывая глаза, глубоко дышала, пытаясь справиться с нервным напряжением.
– Люся, подожди меня здесь, – Валерия Игоревна встала. – Мне надо отойти на минутку.
Как только она вышла, в гостиной появилась экономка.
– Людмила, – улыбнулась Анна Владимировна. – А я тебя сегодня во сне видела. Сон в руку! Проснулась, удивилась даже. Как твои дела?
– Потихоньку, Анна Владимировна.
– Как учеба?
– Нормально.
– Ну и славно. Угостить тебя чаем? У нас сегодня пирожки с яйцом и капустой. Попробуешь?
– Я недавно так налопалась, джинсы трещат по швам, – улыбнулась Люська.
Со второго этажа спустилась Валерия Игоревна. Анна Владимировна поспешила уйти. От Люськи не ускользнул беспокойный взгляд, которым экономка окинула Валерию.
– Люся, давай поднимемся ко мне. Идём, не хочу оставаться на первом этаже.
На лестнице Валерия Игоревна резко остановилась.
– Как я выгляжу?
– Ну… – Люська смутилась. Сказать правду, неудобно. Соврать? А поверит ли Иванова?
– Плохо, да?
– Вы не такая, как обычно, – выкрутилась Люська.
– Я превратилась в старуху! Не отрицай. Посмотри на меня, глаза воспаленные, кожа стала сухой и тонкой, руки дрожат, как у пьяницы. Я в отчаяние, Люся, мне очень плохо, – не выдержав, Валерия Игоревна заплакала
Люська бросилась за ней.
– Валерия Игоревна, да объясните толком, что за беда случилась?
– Я не хочу жить, – ревела Валерия Игоревна, уткнувшись лицом в подушку.
– Перестаньте!
– Закрой дверь и садись. Ты ничего не знаешь, в моей жизни столько всего произошло за последний месяц – злейшему врагу такого не пожелаешь. Люся, я овдовела! Борис Михайлович умер от сердечного приступа!
– Да вы что?! – Люська ахнула и поднесла ладонь ко рту.
– Двадцать первого апреля умер, а двадцать четвёртого мы его кремировали.
Люська опустилась на край кровати, шмыгнула носом и, не находя нужных слов, гипнотизировала взглядом Валерию Игоревну.
– Умер, – повторила та и быстро тряхнула копной русых волос. – Люся, я похожа на сумасшедшую?
Вопрос прозвучал агрессивно, отчего Люська внутренне сжалась.
– Ответь, похожа? – настаивала Валерия Игоревна.
– Нет, конечно, с чего вам походить на сумасшедшую?
– И с памятью у меня полный порядок. Ты помнишь, как мы встретились с тобой в прошлом году, осенью?
– Мы и зимой встречались.
– Да, я отлично помню тот день, – Валерия Игоревна встала с кровати и прошлась по спальне. – Ты была одета в синие джинсы, черные ботинки и рыжую дубленку. Правильно?
– Может быть, – пожала плечами Люська, задаваясь вопросом, с какой стати Иванова затронула эту тему.
– Люся, вспомни, постарайся вспомнить. Ты была в джинсах. Синих! И дубленке. Рыжей! Люся, напряги память. – Лицо Валерии Игоревны покрылось испариной, зрачки расширились, она подошла к Люське и крепко сжала той запястье.
– И черные ботинки. Люся!
Не на шутку перепугавшись, Люська быстро закивала.
– Вы правы, я вспомнила: дубленка, ботинки и джинсы.
– А я этого никогда не забывала, – Валерия Игоревна достала из тумбочки упаковку таблеток. Проглотив одну, сделала из стакана несколько глотков воды, подняла голову. – На память я не жалуюсь. Всё помню. Задай мне какой-нибудь вопрос, отвечу не раздумывая. После Ленина к власти пришел Сталин. Потом были Хрущев, Брежнев, Черненко, Андропов, Горбачев…
– Валерия Игоревна, прекратите! – Люська сорвалась на крик. – Лучше ложитесь в кровать, вам необходимо поспать. А я приеду к вам завтра, договорились?
– Нет, не уходи, с тобой мне спокойней. Одна я съезжаю с катушек. Люся, мне страшно.
Обняв Валерию Игоревну, Люська тоже всплакнула. Ужасно, когда человек теряет близких людей. Бедная Валерия Игоревна, она сейчас раздавлена, опустошена, она не в себе.
– Время поможет, – сквозь слёзы бормотала Люська. – Со временем всё встанет на свои места, надо только подождать.