Дело о детях благородных семейств
Шрифт:
Развернувшись, он пошёл по длинной галерее, глядя по сторонам. Под каменными полуарками располагались старые дубовые двери, обитые одинаковыми железными полосами, почерневшими от времени. Кое-где лежали сложенные штабелями кирпичи из жёлтой глины, наверно последний граф де Лорм собирался что-то перестраивать в своём маленьком замке. Вряд ли они предназначались для работ в подвале. Кирпич был слишком дорог в Сен-Марко, куда проще было использовать тёсанные блоки из привычного песчаника. По сути, несколько таких штабелей уже сами по себе являлись кладом, поскольку если их продать, то можно было получить весьма внушительную сумму золотом. Должно быть, эти де Лормы не испытывали недостатка в деньгах.
Он остановился, задумчиво глядя в полумрак очередной
— Гаспар! — крикнул он. — Все сюда! Ломайте эту стену!
Ему не пришлось ждать долго. Его сыщики, сами разочарованные неудачей, были рады возможности продолжить поиски. Несколько человек с короткими ломами обрушились на перегородку, и жёлтые кирпичи полетели на каменный пол, за ними показалась дубовая, обитая железом дверь, а спустя мгновение стал слышен стук с другой стороны.
— Помогите, мы здесь! — раздался молодой испуганный голос, и Марк подскочил к двери.
— Роланд! Вы живы?
— Дядя! — отчаянно кричали из-за двери. — Мы здесь! Мы живы, только Ламмерт ранен! Скорее, пожалуйста!
А потом к его голосу присоединился отдалённый девичий плач.
Перегородка тем временем рухнула, и Гаспар присел возле замка со связкой отмычек. Не прошло и минуты, как замок щёлкнул и дверь распахнулась. Роланд, стоявший за ней, буквально рухнул на руки сыщикам, но Марк прошёл мимо и осмотрел узкий закуток, где возле стены сидела хрупкая испуганная девушка в грязном дорожном платье, держа на коленях голову неподвижного юноши, на груди которого белела толстая кривая повязка.
Присев рядом с ним, Марк проверил его пульс и осмотрел, проверяя, нет ли других ран. Адель продолжала плакать. На её щеке темнела царапина, волосы растрепались, и она с мольбой смотрела на Марка. Рядом появился Гаспар и наклонился, чтоб взять Ламмерта на руки.
— Осторожнее, — проговорил Марк. — Неси его наверх, в зал и отправь кого-нибудь к графу Анжу. Он позаботиться о своём сыне.
— Я пойду с ним! — всхлипнула Адель, пытаясь подняться.
— Как скажете, — не стал спорить барон, подав ей руку. — Но я всё равно должен известить вашего отца о том, что вы живы и находитесь здесь.
Он помог ей выйти в нижний зал, где на плаще уже лежал в окружении слуг бледный Ламмерт. Адель присела рядом на пол, а вскоре входная дверь распахнулась, и в дом ворвались граф и графиня Анжу в сопровождении верной челяди.
— Он ведь выживет, да, дядя? — как щенок скулил рядом Роланд, цепляясь за рукав барона. — Я останусь здесь и...
— Домой! — рявкнул Марк, обернувшись к нему. — Гай места себе не находит!
И осмотрелся в поисках своих оруженосцев. Он мог больше не беспокоиться о судьбе Адели и Ламмерта, поручив их семейству Анжу, теперь его заботой стало вернуть брата своему другу.
Отмытый и причёсанный Роланд сидел в постели в своей спальне, под его спину были уложены мягкие подушки, а ноги укрыты тёплым пуховым одеялом. На нём была свежая рубашка с отделанным кружевом воротником, а в руках — большая фарфоровая чашка из которой он, всё ещё всхлипывая, пил густой куриный бульон. Рядом, сложив руки на животике, стояла румяная седая кормилица, которая когда-то вынянчила обоих братьев и осталась жить в их доме. Возле окна застыл хмурый Гай и демонстративно смотрел на улицу. Как и предполагал Марк, он, хоть и обрадовался возвращению блудного братца, виду не показал и накинулся на него так, что пришлось едва не силой вырывать потеряшку из рук любящего родственника, иначе б тот точно поколотил его, чтоб рассчитаться за пережитые тревоги. Пока слуги приводили Роланда в надлежащий вид, юноша рыдал, как ребёнок, то ли от последствий испытанного им шока, то ли опасаясь, что на сей раз
Теперь Марк сидел рядом с ним на кровати и чувствовал себя вполне счастливым. Беспокойство за судьбу потерянных детей, из-за которого он не находил себе места последнее время, наконец, рассеялось. Все трое, хоть и пострадали, но были живы. Что же до Роланда, то, Марк был согласен с другом, что он заслуживает хорошей трёпки, и всё же предпочитал оставаться рядом с мальчиком, пока Гай немного не остынет.
Старушка забрала у юноши чашку и, склонившись, аккуратно промокнула его губы мягкой салфеткой, после чего погладила его по ещё влажным кудрям и, поклонившись спине барона Ренар-Амоди, улыбнулась Марку и вышла.
— Ну, теперь рассказывай, что с вами случилось, — проговорил тот, взглянув на Роланда.
— Нам просто не повезло, дядя, — пробормотал юноша. — Всё б получилось, если б не эти люди в доме де Лорма.
— Кому пришла в голову эта идея с побегом? — спросил Гай, резко обернувшись от окна.
— Не знаю, но не мне. Ламмерт сказал, что они с Аделью хотят сбежать...
— И ты предложил им помощь? О чём ты думал?
— Гай, — остановил его Марк, — дай ему рассказать.
— Конечно, я предложил им помощь! — обиженно надув губы, которые снова стали розовыми и пухлыми, заявил Роланд. — Мы же друзья! Я должен был добыть лошадей. Хотел купить, но ты не дал денег, и я взял наших, из конюшни. Потом мы собирались поехать в наше имение и там устроить свадьбу. Не смотри так! Скромную. Потом всё равно их родители договорились бы и закатили пир. Нам нужно было где-то переждать ночь до того, как откроются ворота, чтоб выехать из города, и Ламмерт взял у отца ключ от дома де Лорма. Он хотел подкупить сторожа, потому что и раньше делал так, чтоб пользоваться домом. Но едва мы вошли, на нас накинулись эти люди. Ламмерт велел мне уводить Адель, а сам выхватил меч и бросился на них, чтоб задержать, но несколько человек уже зашли сзади. Ламмерт был ранен, нас схватили и куда-то поволокли. Там была тёмная комната и какая-то женщина. Она и велела связать нас, отвести в подвал и запереть, что они и сделали. И всё. Мы просидели там целую вечность, пока я не услышал шум за дверью.
— Ты сказал, что вас связали? — уточнил Марк.
— Ну, дядя, вы ж сами научили меня, как держать руки, когда их связывают, а потом освобождаться от пут! Если б я не распутал верёвки и не перевязал Ламмерта, он бы истёк там кровью.
— Я тебя учил такому? — нахмурился Марк. — Когда?
— Ты учил его многим странным вещам, — усмехнулся Гай и, обойдя кровать, присел на неё с другой стороны. — В тот раз мы устроили попойку, а этот мелкий без конца лез к нам со своими играми, вот ты и наплёл ему что-то о пленённых рыцарях и злобных разбойниках, а потом показал, как держать руки и даже связал поясом, после чего помог выпутаться. Этот успех так воодушевил его, что он постоянно приставал ко мне, чтоб я его связал.
— А ты и рад стараться! — обижено взглянув на брата, проворчал Роланд.
— Конечно, пока ты возился с верёвками, я мог спокойно заниматься своими делами. Но моё счастье длилось недолго. Этот паршивец быстро научился высвобождаться из любых пут. Хотя вряд ли это навык, полезный дворянину.
— Не слушай его, — усмехнулся Марк, взглянув на юношу. — Это спасло жизнь Ламмерту.
— Да, но ведь перевязывать раны тоже вы меня научили!
— Вот этого точно не было!
— Было! — воскликнул Роланд. — Помните, как Гай поранился на охоте, и вы перевязывали его. Вы тогда говорили, что воин должен уметь накладывать повязки даже с закрытыми глазами, чтоб спасти себя и своих друзей на поле боя. Вы объясняли, что и как нужно делать, и рассказали, как славный рыцарь Ренот Ариас спас жизнь королю Роберу Славному, остановив сильное кровотечение из его раны прямо в гуще сражения. Я тогда подумал, а что если б я сражался рядом с нашим королём Арманом и он был бы ранен? А если б это случилось ночью?