Дело о Короле оборотней
Шрифт:
— Надо же, хоть где-то правильные войска расположили. Если это не выдумка, конечно. Так ты собираешься для меня охранять границу? И я должен это оплачивать? Нет уж, езжай куда хочешь — в Озёрный Край или на границу с кентаврами, или тут оставайся, но мне голову не морочь. Мне не нужна ни любовница, ни помощница.
— А я уже кое-что для тебя сделала. У здешнего мэра есть пожилая тётка, и она часто ходит купаться на дикий пляж.
— Ты собираешься её этим шантажировать? — удивился я. — Вот жизнь пошла, одни шантажистки кругом.
— Пусть доскажет, —
— О! Так если я оплачу билет, это решит проблему?
— Пусть сперва доскажет про тётушку нашего замечательного мэра!
— Досказывай, — разрешил я.
— Она вчера плавала в реке, и у неё выпала серёжка из уха, — продолжила Алла. — Это дорогая ей вещь, с бриллиантами и вообще, подарок покойного супруга. Она хочет, чтобы ты её вернул.
— Это работа для водолаза, а не для частного сыщика.
— А она говорила, что в прошлый раз ты нашёл серёжку под диваном.
— Было дело. Но не на дне же речном! Там и водолазные дела не так просто организовать, нужно всё с оборотнями согласовывать. Река-то пограничная!
— А я поехала на пляж, там нырнула, а вынырнула уже с серёжкой. Вот чек.
Чек она положила его на стол. Я глянул на сумму, она, как и всегда с тётушкой мэра, была выше всяких ожиданий.
— Ты говорила, что у тебя нет денег, — напомнил я. — Но на пляж поехала на такси.
— Последние на это потратила.
— Пусть так. Ты заработала приличный гонорар, я к нему никакого отношения не имею. Этого чека хватит, чтобы доехать до Озёрного Края и там ещё пожить пару недель в скромной гостинице, а за это время найти работу.
— Но я хочу работать на тебя!
— Это дело, с которым ты блестяще справилась, было первым за много лет, связанным с водой. Следующий раз поискать что-то в реке кто-то из моих клиентов захочет ещё лет через десять, не раньше. А ты больше ничего не умеешь.
— Умею! — упрямо заявила она. — Я умею петь!
— Так это тебе в театр или в бар какой-нибудь. Я тут при чём?
— А ты послушай!
Алла громко запела. Я не сильно разбираюсь в музыке и песнях, но мне показалось, что поёт она отвратительно. Может, всё дело было в том, что рот у неё всё ещё оставался набитым. Я посмотрел на экономку и неожиданно подумал, что было бы неплохо её трахнуть. Она, конечно, старенькая, но и у меня давно не было женщины. Интересно, а она не против? Она уже много лет вдова, почему бы ей и не получить немного удовольствия?
— Не смотри на меня так, Стас! — заорала она. — Ишь, чего удумал, охальник! И не стыдно? Я тебе в бабушки гожусь, не то что в матери!
Я вспомнил её ровесницу Марго, что годилась вовсе не только в бабушки, но промолчал.
— Почему всё неправильно? — снова заплакала Алла. — Я же по матери не просто русалка, а сирена!
— Точно, — согласился я. — Настоящая сирена. В прошлом году наши пожарные тоже купили сирену.
— Дурак! Это совсем другая сирена! Сирены — это русалки, что поют в море, а моряки, услышав их пение, прыгают за борт и плывут к ним!
— Нет, ты не настолько плохо поёшь, чтобы прыгать за борт. И вообще, какое море? Ты же не с Побережья, а с Озёрного Края!
— Да, но русалки и там, и там одни и те же! А я — сирена! А ты на старушку нацелился!
— Где она, кстати?
Экономки нигде не было, наверно, ушла, побоявшись изнасилования. Ладно, не очень-то и хотелось. Раз её нет, чай по чашкам пришлось разливать мне. Тоже ничего страшного, невелик труд.
— Кончай реветь! — приказал я. — Пей чай, и выметайся отсюда. Чек от тётушки мэра — твой. Я не собираюсь трахаться с ребёнком.
— Мне — двадцать пять! Я не ребёнок!
— Выглядишь, как ребёнок. Этого достаточно. У тебя же сисек нет! Совсем нет! Говоришь, к тридцати вырастут? Вот и подожди ещё пять лет, а потом приставай к мужчинам! Сирена, на хрен, без сисек!
— Я-то подожду! А ты будешь ждать? — она заплакала ещё горше.
— Нет, конечно, — честно ответил я, вставая из-за стола. — А ты, стало быть, оборотень, только перекидываешься не в волчицу, а в рыбину?
— Ни во что я не перекидываюсь!
— А почему тогда от тебя рыбой пахнет?
— Так это из-за жабр. Их у меня три штуки — под мышками и в паху. Потому я там волосы и не сбриваю.
— Только показывать не надо, пожалуйста. В женщине должна оставаться какая-нибудь тайна. Жабры в паху — ничуть не хуже любой другой.
Впервые за долгое время я просмотрел газету. Пока меня не было, их скопилось тут немало. Читать текст, напечатанный нормальным шрифтом, было просто удовольствием. Итак, учения гвардий Приграничья и Вервольфа, что проходили в городке под названием Вукитаун в тридцати пяти вёрстах от Темпл-сити, благополучно завершились. В рамках показательной операции гвардейцы совместными усилиями успешно нейтрализовали условных террористов и освободили условных заложников. Президент Вервольфа и губернатор Приграничья дали тоже совместную пресс-конференцию, смотри статью на пятой странице, после чего все гвардейцы вернулись в места своей постоянной дислокации.
Порадовался за успешных гвардейцев и условных заложников, и почитал другую статью. Оказывается, Бюро расследований Вервольфа при помощи спецслужбы Империи освободило из рук вымогателей Олега, пятилетнего сына губернатора Приграничья, и вернуло его семье. На фото красовались счастливый губернатор и чем-то недовольный Олег. Губернатор горячо их поблагодарил, представители спецслужб не сказали ничего, ссылаясь на свои внутренние инструкции, зато Олег сказал много чего, но эта газета не станет публиковать его слова из соображений внутренней моральной цензуры, что бы это ни означало. Что ж, и за них порадовался.