Дело о Короле оборотней

Петровский Александр Владимирович

— Так сделайте сейчас, — ухмыляясь, предложил репортёр. — Что известно спецслужбе об интимных отношениях Станислава с пограничником Вервольфа Томом? Наши читатели очень этим интересуются. Кое-что нам уже рассказала супруга губернатора, интервью с ней будет в вечернем выпуске, а вы можете дать дополнительные сведения.

— Без комментариев, — прошипел Вася. — Стас, ты сам напросился. Сейчас выставлю отсюда писак, и поговорим наедине. Обещаю, к концу разговора ты будешь не таким весёлым.

— Погоди их изгонять, — попросил я. — У меня для тебя кое-что есть

по похищению, и публике это наверняка тоже будет интересно. Вот розыскной листок на некую Арину, прибывшую сюда в свите губернатора. Листок исходит из спецслужбы. Я хочу узнать, какое вознаграждение тому, кто её найдёт.

— Никакое, — злорадно ответил Вася. — А если бы что-то и полагалось, то не тебе — ты сейчас работаешь бесплатно.

— Вы уже знаете о найденном трупе, — сказал я репортёрам, и они энергично закивали. — Мы не знаем, убита она или умерла сама — по состоянию тела определить очень трудно.

— Знаем, — буркнул один из репортёров, не переставая писать. — Видели, нюхали, фотографировали. Вечером увидят и читатели.

— Жаль, что не понюхают, — хмыкнул я. — Но ближе к делу. Такие пломбы, как на зубах пострадавшей, местные дантисты не ставят. Это заявили трое из них. Их имена я вам сейчас не назову, не помню, но они есть в материалах дела.

— Этот жуткий труп и есть Арина? — спросили репортёры едва не хором.

— Очень вероятно, но пока точно не установлено. Возраст и рост совпадают, вес определить невозможно, да вы сами видели.

— Крысы, — кивнул один репортёр.

— Вороны, — поддержал его второй.

— Кроме зубов, я передаю старшему агенту спецслужбы Василию фрагмент ногтя с сохранившимся лаком, и фрагмент ткани, предположительно от ночной рубашки пострадавшей. Полагаю, этого будет достаточно для идентификации трупа.

— Время смерти установили?

— От трёх до десяти суток. Можете считать, что не установили. Состояние тела не позволяет.

— То есть, возможно, что она погибла во время похищения ребёнка?

— Да, того самого маленького ангелочка, — кивнул я. — Возможно, но не более.

— Вы лично участвовали во вскрытии?

— Да.

— Но ведь вы — волонтёр. Разве волонтёрам такое поручают?

— Я — сыщик, почему же нет? Кстати, вы спрашивали о моих впечатлениях о работе в полиции. Едва не сблевал на вскрытии. Отвратительно.

— Всё, пресс-конференция окончена, — решительно заявил Вася. — Тружеников пера убедительно прошу выйти вон.

Труженики пера выходить не хотели. У них было ещё очень много вопросов. Вася надумал выставить их силой, и тут начался форменный балаган. Репортёры не сопротивлялись. Пока хозяин кабинета выталкивал одного, второй это фотографировал. Когда Вася взялся за второго, вернулся первый и тоже щёлкнул фотоаппаратом.

— Стас, помоги, — попросил Вася. — Ты же сейчас полицейский! Должен поддерживать порядок.

— А вот хрен! — откликнулся я. — Офис спецслужбы под юрисдикцией Империи. Городские полицейские здесь простые подданные.

— И что мне делать?

— Позови писающих мальчиков. Или они умеют только мочиться на крыльцо?

Гвардейцы

вывели газетчиков, тем и так пора было бежать в свои редакции строчить статейки, а Вася злобно уставился на меня, поджав губы. Я же плюхнулся на стул для посетителей и передал ему папку с отчётами о найденном сегодня трупе. Он даже не стал смотреть, что в ней, а безразлично закинул её в ящик стола.

— Зачем ты притащил в мой офис этих койотов? — мрачно вопросил он.

— Они сами припёрлись, — улыбнулся я. — Да и что плохого? Ты получил бабу, которую объявил в розыск, а я — рекламу. Разве кому-то стало хуже?

— Стас, если это труп нянечки, а я не сомневаюсь, что это она и есть, мне придётся расследовать её убийство. Или это естественная смерть?

— Лейтенант думает, что убийство. А мне — по хрен. Дальше всё в твоих руках. Что тебе мешает свалить убийство на похитителя? Хочешь — она его сообщница, хочешь — невинная жертва, пыталась ему помешать или просто не вовремя проснулась. Какие проблемы?

— Пришить? Ты считаешь, это не его рук дело?

— Откуда мне знать, Вася? Я только идентифицировал труп няньки, если это она. Убийство я не расследовал. Это твоя работа, не моя. Что за разговор, после которого я буду не таким весёлым?

— Мы с тобой поговорим о пограничнике Томе.

— Опять! Не знаю я никакого пограничника Тома и никогда не знал! Достали!

— Понимаешь, Стас, у спецслужбы есть подробное досье на каждого пограничника Вервольфа. По крайней мере, мы надеемся, что на каждого. И, представь себе, на их ближайших заставах пограничника Тома нет. И Томаса нет. Но я подумал, что даже такой своеобразный малыш, как Олег, не может фантазировать на пустом месте. Что-то такое он слышал или видел. Да и ты не похож на педераста.

— Спасибо, друг!

— Заткнись! Я тебе не друг! А ты мне — тем более! Короче, я предположил, что пограничник был женского пола. Никакой Томы в списках тоже нет, зато нашлась Тамара. Вот, полюбуйся.

Вася кинул мне две фотографии. На первой Тома с сосредоточенным лицом проверяла чьи-то документы на пропускном пункте. Ей очень шёл летний мундир пограничной стражи — лифчик, шорты с поясом и мокасины, всё белого цвета. Через плечо перекинут длинный лук, за спиной — колчан с серебряными стрелами, на поясе — арбалет, дубинка и кинжал, похоже, тоже серебряный. Я вспомнил её без всего этого, и мой организм отреагировал вполне предсказуемо. Всё бы ничего, но Вася заметил.

— Вижу, что вы знакомы, и даже вижу, до какой степени близости дошло ваше знакомство.

— Глупости! Мне нравится твоя малолетняя любовница, вот и…

— Посмотри вторую.

Со второй фотографии на меня смотрела оскаленная волчица. И это тоже была Тома. В центре Империи никто не отличит одного волка от другого, но Приграничье — иное дело. В городе действует постановление о запрете появления оборотней в волчьей форме в публичных местах, но в нём столько исключений, что по-настоящему оно, считай, и не действует. Волков я насмотрелся достаточно, чтобы не путать их между собой.