Дело о 'красном орле' (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Деньги будут, красавицы,- сказал я, вытащил бумажник, а из бумажника две стодолларовые купюры. У девиц на серых героиновых лицах появился интерес. Они были из дешевых, уличных, и сто баксов для таких - деньги.- Как только квартирная хозяйка опознает Веронику, вы получите свой гонорар.
– Без кидалова?- спросила Маша.
– Лишь бы опознала, сука слепая,- буркнула Лена.
Потом мы все вошли в подъезд. Квартира была на первом этаже... Маша нажала кнопку звонка. Зверев приготовил бутылку водки. Хозяйка, со слов проституток,
– Кто?- раздался голос из-за двери. Голос принадлежал пожилой женщине.
– Баба Нюра, открой. Это я, Ленка, подружка Веркина.
– Так говорю тебе: нет ее и нет. Все шляется...
– Да знаю я, что нет... убили Верку-то,- громко сказала Ленка, и Зверев дернул ее за рукав.- Журналисты вот к ней пришли.
– Журналисты?- удивленно спросила баба Нюра.- Какие такие журналисты? Как это Верку убили?
После этого дверь распахнулась. На пороге стояла бабка лет семидесяти, в халате и меховой безрукавке поверх халата.
Вопреки опасениям, баба Нюра опознала Веронику на фотке сразу.
– Ахти батюшки - Верка!- сказала она, всплеснув руками.
– Ну,- сказала мне победно Ленка,- слыхал? И выразительно щелкнула пальцами: - Деньги давай.
Я вытащил две стохи и дал им. В прихожей двухкомнатной "хрущобы" звучали одновременно несколько голосов:
– Ахти батюшки! Убили Верку-то мою,- причитала баба Нюра.
– А не фальшивые? спрашивала Машка.
– Конечно, не фальшивые,- успокаивал ее Зверев.- Ты че? Ты думаешь польские баксы? Дура ты деревенская - это хорошие баксы, настоящее турецкое качество.
Иди, милая, иди. Отдыхай перед сменой.
Машка зашипела. Я тоже посмотрел на Зверева зло - нашел время для шуток...
***
Я выпроводил девок. Зверев успокоил хозяйку. Сначала она не очень хотела с нами общаться. И это было ее гражданское право... мы же не милиция, нас можно запросто "послать". В этом наше существенное отличие от ментов. Второе отличие в том, что мы не обязаны соблюдать УПК... зато мы можем позволить себе элементарно заплатить носителям некоей информации. Так, как заплатили проституткам... так, как заплатили бабе Нюре за возможность провести беседу с ней и обыск в комнате, которую занимала Вероника. Расходы в нашем расследовании были "безвозвратными", так как расследование некоммерческое, а списать расходы совершенно не на что... Значит, опять придется "крутиться" и идти на заведомые финансовые нарушения.
...Бабку Нюру мы успокоили с помощью моего удостоверения, визитной карточки, рассказов о том, что я "тот самый" Серегин.
Но больше всего на бабу Нюру воздействовала бутылка "Петра Великого".
– Верка-то была, ох, девка непутевая,- сказала баба Нюра, когда помянула на пару со Зверевым Веронику.- Прости Господи, так говорить про покойницу... Трамваем, говоришь, ее задавило?
– Трамваем, баб Нюр, трамваем,- кивнул Сашка.
– Вот, вить, судьба - трамваем... Сама-то, вить, она тверская. В институт сюда
– Поступила?
– Поступила... пиздой торговать. Я ей говорила: ты мне, Верка, сифилис в дом не принеси. Триппер мне в дом не принеси. А с ней какие разговоры? Не принесу, мол, баба Нюра.
– А гости у нее бывали?
– Бывали вон две прошмандовки - Ленка с Машкой.
– А мужики?
– А вот чего нет - того нет. Я ей сразу сказала: чтобы случек мне тут не устраивать.
Чтобы мужиков тут на хер не было.
– И что - не было?
– Не было. Душу вон - не бывало.
– А скажите, Анна Марковна,- спросил я.- Молодого человека по имени Олег... волосы у него темные до плеч... тоже никогда не бывало?
– Не было никакого волосатика! Ты наливай, Саша... он не пьет, так нам больше достанется.
– Верно, баба Нюра,- ответил, подмигивая нам, Зверев и налил водки в пузатые зеленые стопки.- Пусть они, дураки, трезвые остаются.
– Земля ей пухом.
– Да, чтобы ей лежалось спокойно,- поддакнул Зверев.
Не чокаясь, Сашка и баба Нюра выпили, закусили соленым огурцом. Лицо у старухи раскраснелось.
– Не было никакого волосатика,- повторила баба Нюра.
– Понятно. А можно, Анна Марковна, мы посмотрим вещи покойницы?спросил я.
– Зачем?- насторожилась она.
– Надо, баба Нюра,- сказал Сашка.
– Не, надо властям сообщить... куда надо.
– Да брось, баба Нюра. Мы сами сообщим.
– Не разрешу в моем доме незаконный обыск проводить,- сказала хозяйка фразу, от которой Зверев чуть не подавился огурцом.
Мы с Сашкой изумленно переглянулись.
– А мы вам денег дадим,- сказал я.
– Сколько?
– А сколько у вас пенсия?
– Две тыщи,- соврала баба Нюра.
– Две тыщи дам.
– Тогда разрешу.
***
Комната, которую занимала Вероника, была площадью метров десять с видом на помойку. В комнате было чисто и прибрано, что для наркомана не характерно... видимо, убиралась баба Нюра. Почти сразу в глаза бросился конверт. Питерский адрес Вероники был написан черной шариковой ручкой.
Письмо пришло из поселка Горушка Тверской области от Пастуховой Зинаиды Дмитриевны. Я посмотрел на дату отправления... когда Зинаида отправила письмо, Вероники (Вера на конверте) уже не было в живых.
Вскрывать письмо мы не стали - оставили убойщикам.
– Ты, Андрюха, кстати, позвони этому Гоше,- сказал Зверев.- Пусть оперок реабилитируется перед Крыловым. Отчитается, что установил терпилу. Сразу авторитет заработает.
Я Гоше звонить не стал. Я позвонил Завгородней - из ее уст подарок будет еще слаще.
Мы с Сашкой надели резиновые перчатки и приступили к работе. Нашли шприц и ложку с изогнутой ручкой - все как положено, без неожиданностей. Нашли паспорт: Пастухова Вера Петровна, 1984 года рождения. Господи, ей всего-то еще семнадцать!