Дело о краже на дороге

Гарднер Эрл Стенли

– Нет, ваша честь.

– Очень хорошо. Просьба пригласить мистера Арчера для повторного перекрестного допроса.

Когда Марта Лавина покинула свидетельское место, в зале воцарилась напряженная тишина, а несколько мгновений спустя Арчер вошел в зал и снова занял свидетельское место.

– Мистер Арчер, – обратился к нему Мейсон, – общались ли вы с миссис Лавиной с того момента, как в пятницу вечером закончилось очередное судебное заседание?

– Сегодня утром я с ней поздоровался.

– Я имею в виду темы, имеющие непосредственное отношение

к делу, – уточнил Мейсон.

– Разумеется, нет.

– Прошу прощения, ваша честь, – подал голос Фритч. – На мой взгляд, будет куда более честно по отношению к свидетелю, если обвинение поставит его в известность относительно…

– Сядьте! – одернул его судья Иган. – В сложившихся обстоятельствах суд как никогда заинтересован в том, чтобы допрос свидетеля велся по всем правилам. В связи с этим я предлагаю сторонам хранить молчание и предоставить мне возможность самому задать несколько вопросов свидетелю. Мистер Арчер, вы готовы поговорить со мной?

– Да, ваша честь.

– Скажите, общались ли вы с Мартой Лавиной после того, как в пятницу вечером закончилось очередное судебное заседание, на темы, имеющие непосредственное отношение к слушаемому делу?

– Нет, ваша честь. Я понимал, что это запрещено.

– И вы не затрагивали тему дачи ею показаний?

– Нет, ваша честь.

– Вы не обсуждали того, что случилось в ночь нападения?

Арчер неуверенно взглянул на Фритча, затем обвел взглядом собравшихся в зале людей, лица присяжных, и, видимо, ему передалось овладевшее всеми напряжение.

– Простите, ваша честь, но я не вполне понимаю, чем вызваны эти вопросы?

– Общались ли вы каким бы то ни было образом по поводу каких бы то ни было событий, имевших место в тот день, когда на вас было совершено нападение? – спросил судья Иган.

– Ну… в общем… да.

– Так, значит, вы все-таки общались?

– Это касалось каких-то пустячных подробностей.

– Вы обсуждали их в разговоре с Мартой Лавиной?

– Нет… не совсем.

– Может быть, в процессе общения вы упоминали и о том, какие блюда заказывали тем вечером в ресторане?

– С позволения суда, я хотел бы… – начал Фритч.

– Попрошу обвинение не вмешиваться! – перебил его судья Иган.

– И тем не менее у обвинения есть право заявить протест против задаваемых судом вопросов, – не унимался Фритч.

– Чем же вам не понравился мой вопрос?

– На мой взгляд, – ответил Фритч, – свидетелю необходимо дать однозначно понять, что вопрос суда подразумевает не только устное, но также и письменное общение.

Судья Иган негодующе откинулся на спинку кресла.

– Вот как раз это суд и хотел выяснить у свидетеля, мистер Фритч, – раздраженно произнес он. – Разумеется, вы имели полное право заявить протест, однако то, как вы его сформулировали, ясно дает суду понять… в общем, это весьма показательно. Мистер Мейсон, вы можете продолжить перекрестный допрос.

– Мистер Арчер, вы в состоянии ответить на последний вопрос суда?

– Видите

ли, – начал Арчер, – в субботу утром у меня была встреча с мистером Фритчем в его офисе, во время которой он задал мне несколько вопросов, – сами по себе они не имели непосредственного отношения к нападению, а были заданы с целью проверить точность моих воспоминаний о событиях того вечера. Поскольку информация, которой интересовался мистер Фритч, никак не связана с преступлением, я решил, что не случится ничего противозаконного, если я изложу ее в записке и передам миссис Лавине, что я и сделал.

– Сообщив миссис Лавине даже тип вина, который был вами заказан в ресторане, а также что ела она, что ели вы и тому подобные детали?

– Да.

– Вы узнаете эту записку? – спросил Мейсон, показывая свидетелю листок желтой бумаги.

– Да, это она, – ответил Арчер.

– Вы узнаете свой почерк?

– Да.

– Вы подготовили эту памятку и вручили ее миссис Лавине для того, чтобы, ознакомившись с показаниями, данными вами мистеру Фритчу, она могла отвечать на его вопросы, не противореча тому, что было сказано вами? Не так ли?

– Ну что вы, мистер Мейсон! Конечно же, нет, – покачал головой Арчер. – Я просто подумал, что, возможно, получив вызов к помощнику окружного прокурора, миссис Лавина станет переживать, не связано ли это с чем-нибудь еще… Сами понимаете, она ведет дела, управляет несколькими ночными клубами… И тогда, желая хоть немного ее успокоить, я набросал эту записку, в которой дал понять, о чем именно расспрашивал меня мистер Фритч. Вот и все.

– В таком случае, – проговорил Мейсон, – не проще ли было написать на клочке бумаги что-нибудь вроде: «Мистера Фритча интересуют лишь события ночи нападения, так что не переживайте, о вашем бизнесе он вас расспрашивать не станет», ну, или что-то в таком плане?

– Мистер Мейсон, ну как вы не поймете! – воскликнул Арчер. – В тот момент подобный вариант мне просто в голову не пришел. А ведь так и в самом деле было бы гораздо проще, не правда ли?

– А то! – саркастически заметил Мейсон. – А сами вы, значит, до этого не додумались?

– Честно говоря, нет.

– Кстати, – внезапно произнес Мейсон, – ведь на самом деле в тот вечер вы были в ресторане не с Мартой Лавиной, а с другой женщиной, верно?

– Нет, сэр, это не так.

– Но разве, зайдя в аптеку, чтобы вызвать полицию, вы не сделали сначала еще один звонок?

Свидетель заколебался.

– Так да или нет? – продолжал настаивать Мейсон.

– Я… возможно, я действительно позвонил еще кому-то. Не помню.

– А разве вы звонили не на виллу «Лавина-2»?

– Я… я не помню.

– Но вы не исключаете такую возможность?

– Понимаете, мистер Мейсон, я… я тогда просто пребывал в смятении. И вообще, я не могу помнить каждую мелочь.

– Вы были взволнованы? С чего бы это?

– Естественно. Нервы-то у меня все же не железные. Во время нападения я… ну, я очень испугался. Мне казалось, что моя жизнь висит на волоске.