Дело о кричащей женщине
Шрифт:
– Чертов дурак!
– воскликнул Кинзи.
– Да никто об этом даже не узнает. Я же сказал вам, что хочу получить двадцать пять тысяч наличными. Я предполагал, что вы достаточно проницательны, чтобы понять - факт передачи мне денег не проследить и не доказать.
– И, стоит моему клиенту так поступить, - продолжал говорить Мейсон, - окажется, что на его шею накинута настоящая удавка, которая...
– Да какая разница?!
– прервал его Кинзи.
– Он и так у меня уже в руках. Я знаю все о его сыне.
– Вы можете знать, - уточнил Мейсон.
– Но у вас нет доказательств.
– Вы стараетесь занять выгодную для себя позицию, - рассвирепел Кинзи.
– Но я выбью твердую почву из-под ваших ног. Я поверну все это дело таким образом, что вы быстро почувствуете себя самым несчастным человеком из всех, кто вошел в зал суда. Я все равно займу, так или иначе, свое место в этом деле, и не думайте, что я не смогу этого добиться законным способом. Я уполномочен защищать интересы моего клиента, Норы Логан. И я смогу защитить их, даже несмотря на ваше сопротивление и сопротивление Джона Кирби. Если я так и не заставлю вас прислушаться к себе, я смогу добиться неприкосновенности Норы Логан, заставив ее рассказать всю историю окружному прокурору. Всю историю целиком, запомните это, Мейсон.
– Я впервые услышал эту историю от вас.
– И какой же вы дадите мне ответ?
– Я уже дал его вам совсем недавно.
– Вы должны передать Кирби мое предложение. Вы не сможете взять на себя ответственность, чтобы просто замолчать мою просьбу, - заявил Кинзи.
– Я обдумаю ваше предложение, - ответил Мейсон.
– И обязательно передам его мистеру Кирби. Как и мой совет, что если он решится принять ваши условия, он будет сожалеть об этом всю свою жизнь.
Кинзи молча развернулся, толкнул дверь и вышел.
Делла Стрит смотрела на Мейсона, лицо ее напоминало каменную маску.
– О, шеф!
– взмолилась она.
– Ну почему это должно было произойти! Я... я сейчас заплачу!
– Слезами делу не поможешь, - сказал Мейсон, поднялся на ноги и вновь начал ходить взад-вперед по кабинету.
– Слезами никакому делу не поможешь.
– Но что тогда может помочь делу?
– Будь я проклят, если знаю. По крайней мере, не на данной стадии игры...
– Но что ты собираешься делать?
– Идти вперед. Готов предположить, что обвинение давно ушло уже вперед и готовится к предварительному слушанию "Народ против Кирби". Я приложу все силы на перекрестном допросе свидетелей, и если Карвер Кинзи действительно хочет добиться неприкосновенности Норы Логан, обратившись к окружному прокурору, то я собираюсь... я собираюсь...
– невеселая улыбка появилась на лице Мейсона.
– Если честно, Делла, я понятия не имею, что собираюсь делать.
11
Даже несколько часов, проведенные в тюрьме, отогнали от головы Джона Кирби ауру самоуверенности. Человек, сидевший с противоположной стороны стеклянной перегородки и общавшийся с Мейсоном через микрофон, разительно отличался от того Джона Кирби, который совсем недавно ворвался в кабинет Мейсона и рассказал адвокату историю о девушке на дороге, которая в понедельник вечером несла канистру с бензином на один галлон.
Мейсон изложил суть предложения Карвера Кинзи, ничего,
– Он хочет двадцать пять тысяч наличными?
– переспросил Кирби.
– Совершенно точно.
– И когда он их получит, он сразу обратит внимание на то, какой милый свидетель Нора Логан.
– Вот этого он не говорил. Но он мне дал понять, что ее достоинства выяснятся в ходе дела.
– А если он не получит денег, он пойдет вместе с ней к окружному прокурору?
Мейсон кивнул.
– Думаю, будет лучше если мы заплатим ему, - произнес Кирби.
– Мне совсем не хочется этого делать, но... мое нынешнее положение более чем незавидное. Двадцать пять тысяч я могу себе позволить, а вот надеяться на случайный шанс мне уже не приходится.
– Я считаю, что вы не можете себе позволить поступать подобным образом, - сказал Мейсон.
– Почему?
– Я считаю, вы не можете себе позволить смешаться с толпой и следовать этике, заданной таким как он человеком.
– Мы в данной момент играем не в этические принципы. Мы смотрим в лицо печальной действительности. Мы обвиняемся в убийстве. Мы на пороге ужасных событий. Наша связь с доктором Бэббом может в любой момент стать достоянием общественности.
– Это не шантаж, - Мейсон покачал головой.
– Это законное требование, но оно слишком сильно смахивает на шантаж. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее я настроен против данного предложения. Я хочу дать вам совет отказаться.
– Я думаю, нам следует согласиться.
– В таком случае, вам предстоит найти себе другого адвоката.
– Черт возьми, Мейсон! Вы не оставляете человеку выбора.
– У вас есть выбор, - сообщил Мейсон.
– Или вы разрешаете мне вести дело так, как я считаю нужным, или вы ищите себе другого адвоката.
– Вы всегда играете в игру без правил?
– Игры, в которых я принимаю участие, не имеют заранее оговоренных правил, - ответил Мейсон.
– Что вы собираетесь делать?
– Я собираюсь настаивать на как можно более быстром начале предварительного слушания.
– Как часто откладываются дела подобного рода?
– Часто, - сказал Мейсон.
– Но нам выгодно как можно быстрее взяться за дело. Если у нас есть шанс, я хочу его использовать прежде, чем вся информация о докторе Бэббе и о вас станет достоянием общественности. Если мы не в состоянии победить, давайте выясним, насколько погана ситуация, в которой мы оказались.
– Я полагаю, что в данной ситуации у нас нет ни малейшего шанса.
– Всегда есть шансы, - заспорил Мейсон, - если только вы действительно рассказали мне правду. Вы никогда не были в доме доктора?
– Никогда. Самое главное - никто не сможет доказать, что я там был. Все, что они могут доказать это то, что я был каким-то образом связан с молодой женщиной, которая действительно заходила в дом. И я не думаю, чтобы они могли реально доказать, что она организовала убийство.
– У них на руках нет законченного дела, которое они хотели бы иметь. У них лишь ряд сомнительных доказательств, и у них может не набраться улик для того, что бы судья решил передать дело присяжным.