Дело о купании в заливе
Шрифт:
Женя проводил меня в комнату, где мне предстояло трудиться на благо БРР, и со словами: «Осматривайся пока, я мигом», — исчез.
Осматривать было особенно нечего: три стола с компьютерами, стеллажи вдоль стен, видеодвойка. Единственное, что привлекало внимание — огромный аквариум у окна. Рассмотреть как следует это подводное царство мне не удалось, потому что в комнату вошел Бахтенко в сопровождении странного вида мужчины средних лет, взъерошенного, маленького, чем-то неуловимо напоминающего чертика из табакерки.
— Знакомьтесь: Виктор
— Очень-очень приятно, — затараторил Виктор Эммануилович. — Ты, Женечка, можешь идти, тебя там шеф поджидает, а мы с Валечкой сами разберемся.
Терпеть не могу, когда меня называют «Валечкой», да и «разберемся» в устах моего нового начальника вызывало неприятные ассоциации. Виктор Эммануилович мне определенно не нравился.
— Вы любите рыбок? — спросил он, наблюдая затем, как мечутся в воде разноцветные стайки. Потом достал из встроенного шкафа початую бутылку коньяка и снова обратился ко мне: — Выпьете?
— Я не пью на работе. — Это было неправдой, но маленькая ложь, по моему мнению, повредить не могла.
— Ну, как знаете, как знаете, — произнес он, с видимым удовольствием вливая в себя ароматную жидкость. — Тогда вот что, — Виктор Эммануилович положил передо мной пластиковую папку, — внимательно ознакомьтесь и возьмите в разработку тех, кто здесь обозначен. Выражаясь проще, необходимо найти на них компромат.
Я взглянула на список и едва не расхохоталась — первым значилась в нем фамилия Обнорского. Проницательный Виктор Эммануилович заметил мою реакцию.
— Вы знаете Обнорского? — спросил он.
— Я слушала его лекции в университете, читала некоторые книги, которые он написал, и знаю о «Золотой пуле».
— И что вы о нем думаете?
«Так я тебе и сказала», — мелькнуло у меня в голове.
— Думаю, что он способный и сильный человек, коли сумел создать такое агентство, как «Золотая пуля».
— Создать, Валечка, не самое главное, — задумчиво произнес Виктор Эммануилович, выпивая вторую рюмку. — Главное — сохранить. Этот Обнорский думает, что он может все, но мы поможем ему убедиться в обратном, и в этом я очень рассчитываю на вас.
«Не хватало еще, чтобы этот псих предложил мне внедриться в „Золотую пулю", — подумала я. Но Виктор Эммануиловича был далек от подобного плана. Он уже слегка захмелел и говорил скорее для себя»:
— Мы тут тоже кое-чего умеем. Убийц депутатов мы, правда, не ловим и лекций по городам и весям не читаем, да и с Павлиновым дружбу не водим. Мы, Валечка, серьезными делами занимаемся и на ленту новостей, как «Золотая пуля», не размениваемся, и, уж поверьте мне, свою медаль за поимку Зайчика Обнорский не получит никогда.
«Да он маньяк», — успела решить я до того, как в дверь постучали и женский голос крикнул: «Обед привезли». «Куда привезли?» — подумала я. Мой начальник обладал, очевидно, способностью читать мысли на расстоянии:
— Не куда, а откуда. Обед нам привозят
В комнате, которая здесь называлась столовой, обедали шесть человек. Я села за стол, за которым в одиночестве доедал эскалоп Бахтенко, и выразительно посмотрела на него.
— Как тебе Виктор Эммануилович? — поинтересовался Женя.
— Ты знал, что он подсунет мне Обнорского? — спросила я, не отвечая на его вопрос.
— Примерно догадывался. А он что, дорог тебе, как память?
— Не в этом дело.
— Тогда в чем?
Этого я объяснить ему, естественно, не могла и поспешила перевести разговор на другую тему.
— Это весь штат Бюро? — спросила я, имея в виду обедающих.
— Завтра из командировки вернутся еще пять человек. По поводу успешно проведенной операции намечается небольшая морская прогулка, но об этом Славик расскажет сам.
— Какая операция? Какая прогулка?!
— Да не дергайся ты, здесь так принято, кстати, и познакомишься со всеми. А операция вполне не винная, никакого кровопролития — ребята ездили в Тюмень, помогали одному кандидату стать депутатом.
Остаток дня прошел как в тумане. Владимир Эммануилович больше не разглагольствовал, а стучал на компьютере. Я разбирала содержимое папки, которую он передал мне. Мотивы предательства исключительно разнообразны, и отделить правду от лжи, которая содержалась в сведениях источников, обозначенных цифрами или буквенными шифрами, было задачей, практически не выполнимой. Чего здесь только не было: деловые контакты Гурджиева с преступными группировками, подробный донжуанский список Обнорского, компромат на губернатора и его помощников, кляузы на сексопатолога Дятлова, который отказал какому-то гею в признании его истинным гомосексуалистом.
— Вникаете? — раздался за моей спиной голос Поришевича. — Вот и отлично, а я к вам с хорошей вестью. Завтра мы собираемся отметить маленькую, но весьма убедительную победу. Наши праздники мы обычно проводим вместе. Для вас, Валентина, это будет хорошей возможностью влиться в коллектив. Вы, конечно, знаете, где находится центральный яхт-клуб? «Фетида» уходит ровно в двадцать один час. Прошу не опаздывать.
После того как он удалился, Виктор Эммануилович выключил свой компьютер и со словами: «Полноценный отдых — залог успеха журналиста-расследователя», — стал собираться домой. «Не засиживайтесь, Валечка», — бросил он мне на прощание.
На часах было семь часов вечера. В «Золотой пуле» рабочий день так рано не заканчивался. Я решила сходить к Агеевой, чтобы поделиться с ней событиями дня. Марины Борисовны в агентстве уже не было. Для того чтобы она покинула рабочее место ранее половины девятого, должно было случиться нечто экстраординарное, Обнорского искать было бесполезно, вместе с Повзло и Шаховским он еще утром уехал в Пушкин на семинар. Я собралась было уходить, но неожиданно наткнулась на Скрипку.
— Классно выглядишь, — сказал Алексей.