Дело о ледяных пальцах
Шрифт:
— Да, это она.
— Что находится под этой плиткой?
— Вделанная в цемент металлическая коробка.
— Что было в коробке, когда вы видели ее в последний раз?
— Ничего.
— Я имею в виду — в предпоследний раз.
— Там было восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов.
— Вы их сосчитали?
— Да.
— Почему вы это сделали?
— Потому что я составлял налоговую декларацию и не хотел представлять ложные данные. Обнаружив эти деньги, я решил поговорить с мистером Фремонтом, услышать его объяснения и попросить показать, как эти деньги отражены
— Вы это сделали?
— Нет, сэр.
— Почему?
— Не успел. Мистер Фремонт был убит.
— Когда вы обнаружили эту сумму?
— В пятницу днем.
— Вы каким-то образом засвидетельствовали факт обнаружения этих денег?
— Да. Я решил проверить, куда уходят купюры. Большей частью эти купюры были достоинством в пять, десять и двадцать долларов. Попадались купюры по пятьдесят долларов. Встречались стодолларовые банкноты. Я записал номера четырех стодолларовых банкнотов.
— У вас с собой эти номера?
— Да.
— Можете вы посмотреть в свои записи и сообщить присяжным эти номера?
— Да, сэр.
— Прочтите номера этих четырех стодолларовых банкнотов.
— Вот они: Л04824084А, Л01324510А, Г06300382А и К00460975А.
— Когда вы записали эти номера? — спросил Норрис.
— Когда считал деньги.
— Когда это было?
— Второго.
— В пятницу?
— Да.
— В какое время?
— Около полудня. Насколько помню, в одиннадцать тридцать пять. Точное время я не зафиксировал, но думаю, было одиннадцать тридцать пять. Мистер Фремонт ушел из конторы в одиннадцать тридцать, и я решил сделать проверку.
— Вы знали, куда он пошел?
— Он сказал, что больше не вернется. Не знаю, куда он пошел. Нет, не знаю.
— Перекрестный допрос, — распорядился Норрис.
— Прежде чем задать вопросы, — сказал Мейсон, — мне хотелось бы посмотреть записи, которыми пользовался свидетель, зачитывая номера стодолларовых банкнотов.
— Возражений нет, — заявил Норрис.
Мейсон выступил вперед, и свидетель протянул ему небольшую записную книжечку, где рукой профессионального бухгалтера были записаны номера стодолларовых банкнотов, о которых он говорил в своих показаниях. Записаны они были настолько аккуратно и четко, что об ошибке не могло быть и речи.
Мейсон внимательно просмотрел записи и возвратил книжечку.
— Вопросов нет, — констатировал он.
— Если Суд не возражает, — заявил Норрис, — мы желаем еще раз вызвать к свидетельскому месту полицейского Мултона.
— Мистера Мултона к свидетельскому месту, — распорядился судья Майлз. — Вы находитесь под присягой, — предупредил Мултона судья Майлз, когда тот появился в зале заседаний. — Займите свидетельское место.
Норрис подошел к свидетелю, вынул из кармана стодолларовый банкнот и протянул ему.
— Мистер Мултон, обратите внимание на его номер — К00460975А — и скажите, видели ли вы этот банкнот раньше.
Мултон достал из кармана записную книжку, положил на колени рядом с банкнотом, сверил свои записи с номером купюры, поднял голову и сказал:
— Да, я видел его раньше.
— Где?
— Я изъял его у Родни Бэнкса.
— Известно ли вам, в каком родстве
— Он ее брат.
— Значит, вы изъяли банкнот у него?
— Да.
— Он объяснил, каким образом он попал к нему?
— Минутку, — вмешался Мейсон, — возражаю против этого вопроса как доказательства, основанного на слухах.
— Возражение принимается.
— Если Суд не возражает, — сказал Норрис, — прошу, чтобы на вопрос был дан ответ «да» или «нет».
— В данной ситуации Суд допускает это. Вопрос стоит так, мистер Мултон: заявил он вам, где взял этот банкнот? Вы можете ответить «да» или «нет».
— Да, — сказал Мултон.
— Разговаривали вы после этого с обвиняемой Нэнси Бэнкс?
— Да.
— Сделали вы заявление в ее присутствии?
— Да.
— Какого рода было это заявление?
— Минутку, — вмешался Мейсон, — отвожу вопрос как не относящийся к делу, несущественный и не правомерный. Не имеет значения, что сказал полицейский Нэнси Бэнкс.
— Ваша Честь, — начал Норрис, — я хочу увязать это показание с другими, хочу, чтобы было засвидетельствовано, что он сделал заявление. Это позволит ее ответ на заявление присовокупить к показаниям.
— Я пойду на то, чтобы разрешить свидетелю дать показания относительно этого заявления, — сказал судья Майлз, — однако сделаю это лишь в том числе, если прокурор заверит нас, что подсудимой был дан ответ и что он считает его относящимся к делу.
— Заверяю в этом Суд.
— Возражение отклоняется. Отвечайте на вопрос.
— Я сказал следующее: ее брат заявил, что эта стодолларовая купюра является частью тех денег, которые он получил от нее. — Таков был ответ Мултона.
— Что она ответила? — спросил Норрис.
— Отвожу вопрос как не относящийся к делу, несущественный и не правомерный.
— Возражение отклоняется.
— Она сказала, что отказывается делать заявление, что ее адвокат Перри Мейсон может сделать это за нее.
— Минутку, — сказал судья Майлз. — Я разрешил включить эти показания, руководствуясь заверением обвинения о том, что ответ имеет отношение к делу. Я полагал, что ответ подсудимой подтвердит это. Но этого не произошло. Подсудимая имеет безусловное право не разговаривать с полицейскими, не отвечать на их вопросы, если не сочтет это нужным. Взвесив все, я намерен пересмотреть свое решение. Я намерен исключить эти ответы из показаний. Считаю нужным рекомендовать присяжным не принимать их во внимание. Хочу заявить присяжным: если обвиняемый признает предъявленное ему обвинение или делает заявление, которое свидетельствует, что обвинение предъявлено правильно, закон разрешает, чтобы признание вины, или заявление, сделанное обвиняемым, или его поведение были представлены в качестве показаний. Но в данном случае показания выходят за рамки этих правил. По крайней мере, я так считаю. Полагаю, что обвиняемый всегда имеет право сказать: «Обратитесь к моему адвокату. От моего имени он может сделать любое заявление». Таким образом, уважаемые присяжные судьи, не принимайте во внимание заявление, сделанное свидетелем обвиняемой, и ее ответ. Они должны быть исключены из показаний по этому делу.