Дело о мастере добрых дел

Федорова Любовь Борисовна

Доктор Ифар уже не возмущался, он почти плакал - то ли расчувствовался от подобной благодарности, то ли расстроился, потому что лежал перед вереницей посетителей голый. Илан прекратил этот праздник, скомандовав:

– По местам! Операционные - мыться и готовить инструмент, акушерские - зовите на ассистенцию вашего доктора! Занят? Закрылся в кабинете? Откройте и приведите! Заперто? На главном посту у лестницы есть запасной ключ, разрешаю взять! Доктор Ифар... простыню. Возьмите себя в руки. Раз мы на войне, значит, я взял вас в плен. Если будете умницей, скоро отпущу.

И, пожалуйста, не волнуйтесь. Все хорошо. Я учился на Ходжере, поэтому больно не будет.

– Господи, что за сумасшедший дом, - стонал доктор Ифар.
– Вы меня вообще слышите? Здесь хоть кто-нибудь меня слышит?.. Я с вами ругаюсь, между прочим...

– А разве с доктором Иланом можно поругаться?
– удивился заглянувший в дезинфекцию Никар.
– Глупейшая затея, пустой перевод эпитетов и времени. Доктор Илан, мне подойти в операционную, помочь вам?

– Спасибо, не стоит, - покачал головой Илан, выходя в коридор и становясь против зеркала.

Сейчас он не был похож на потомка арданских царей. Он был похож на растрепанную злую выдру. Попробовал пригладить и заложить за ухо волосы, вьющиеся от воды, не получилось. Бросил это дело. Сказал себе: чем спокойнее ты будешь, тем легче помогать другим. Повернулся к Никару:

– На стол уложу сам. Вам не трудно после ночного дежурства сидеть в приемном? Вы могли бы идти домой...

– Ушел один такой, - вздохнул доктор Никар.
– Да сразу вернулся. Вашего любимчика жалею, потому и сижу. К моим рукам он привык, теперь он боится доктора Гагала. А доктор Гагал боится, когда его боятся, и повышает голос. Разводил их, как драчливую шпану, по разным углам. Доктора Наджеда нет, на кого оставить?..

– Не вы ли мне говорили, что всякий больной взрослый - это больной ребенок? Успокоить, отвлечь, уделить внимание, похвалить... и под шумок сделать свое черное дело. Сходите, пожалуйста, к Гагалу, объясните и ему это. И приведите в операционную. В конце концов, это его отец. Вы знаете, что ему сказать. Ну... я надеюсь, что знаете...

Тут доктор Никар взял растрепанную злую выдру ладонью за затылок, уткнул лбом в свое плечо на пару мгновений и тихо проговорил:

– Держись, сынок. Теперь либо ты Ифара, либо Ифар тебя. Я бы на твоем месте не играл с ним в превосходство науки над первобытной живодерней, дал ему эфир, и пусть заткнется.

– Справлюсь, - твердо сказал Илан.
– Спасибо, что понимаете.

* * *

– Он меня достал, - полушепотом говорила Мышь, перекручивая Илану выбивающиеся пряди и ловко вплетая их в косу.
– Тошнот и зануда. Все у него не так, и я неправильная, и даже вы поступаете неверно. А сам цапку для белья от костного зажима не отличает.

– А ты отличаешь?
– улыбнулся Илан.

– Отличаю!
– гордо пискнула Мышь.
– Я быстро учусь. Только не когда он мне на ухо нудит! Давайте от него избавимся?

Вы же можете его поменять на кого-нибудь? Пусть идет к своим аптекарям, они все зануды, и химичит там свою химию...

– Предлагаешь одного аптечного зануду сменить на другого?
– уточнил Илан.
– Они же одинаковые. Другой тебе нудеть будет.

– Не знаю, - потрясла головой Мышь.
– Мне он не нравится, и все.

– Вы с ним вчера так беседовали мило, - пожал плечами Илан.
– Я подумал, вы друзья.

– Где там, - Мышь досадливо махнула рукой.
– Пристал, как репей, не отцепиться. Я его отгоняю, он лезет. Весь день про вас спрашивал.

– Много ты ему рассказала?

– Не все, что знаю, - хитро усмехнулась Мышь.
– Меньше половины. Сказала, что вы добрый, всех жалеете и этим можно бессовестно пользоваться, ему понравилось. Сказала, что у вас много работы, вы очень устаете, поэтому, чтобы пользоваться, нужно помогать... Но нам же запрещено разговаривать. Я ему все время напоминаю. Еще он спрашивал, много ли у вас денег... Что ему от чужих денег?... Дурак какой-то. Готово, доктор. Будет держаться, как у канцелярской крысы. Вы такой смешной, когда лохматый... А можно мне на операцию?

– Мышь, ты мне нужна в другом месте, - строго остановил ее Илан.

Мышь скорчила скорбную рожицу.

– Вы меня совсем прогнали в дезинфекцию, - укоризненно сказал она.
– А я хочу как вы... людям помогать.

– Ты и помогаешь. Любая работа в госпитале - помощь. Лекарства, инструменты, все это нужно. Без твоей работы в дезинфекции операций не будет. Так что... Ладно. В следующий раз, обещаю, возьму, - Илан зашел за ширму к раковине и засучил рукава, чтобы мыться.
– Ты знаешь, откуда взялся этот Неподарок? Тайная Стража его мне привела, чтоб я за ним смотрел. Зачем ему знать про мои деньги, он не объясняет?

– Не, - Мышь бесцеремонно заглянула за ширму и помотала головой.
– Я сказала, что невежливо интересоваться не своим кошельком, и я про такое никогда никого не спрашиваю. Хочешь красть - кради, если честный вор, на удачу, а разговоры не разговаривай. Больше дела, меньше слов... А кто он такой? Тайная Стража - это из префектуры, да?

– Это из адмиралтейства. Политический сыск. Он пусть разговаривает, главное, ты при нем не болтай. Я сам толком не знаю, кто он. Может, тебе проговорится. Будь внимательна. Поняла меня?

– Конечно, - солидно кивнула Мышь.
– Помочь еще чем-то нужно?

– Вроде, нет. Давай. Разговоры окончены, рот на замок и беги.

Мышь побежала, но в дверях предоперационной столкнулась с доктором Гагалом, который шел быстро и был очень недоволен. Мышь отскочила в сторону, чуть не получив внезапно распахнувшейся дверью по голове и замерла на некоторое время возле стенки.

– Илан, скажи, что шутишь, - с порога заявил Гагал.
– И шутишь несмешно!