Дело о нечистой силе
Шрифт:
– Камеры в квартире?
– Он был категорически против. Говорил, что никто не должен был видеть ритуалов, которые он проводил.
– Вы всерьёз верите во всю эту загробную мистику?
– Верить или не верить, это как кому угодно, но ритуалы были частью его имиджа. Так, вы возьметесь за это дело?
– Не знаю. Мне надо, ещё, поговорить с Телегиным. Ознакомлюсь с материалами, выслушаю его, потом и решу. К тому же, я не один. У меня есть напарник, и с ним, тоже, нужно посоветоваться.
Ирина Павловна ушла, а я откинулся на спинку
– Привет, Стас. Как отдыхается?
– Дадут тут отдохнуть! – вздохнул я. – С утра пораньше Телегин сдёрнул.
– Что-то случилось?
– Помощи просит.
– Виктор? При всём своём, как ты говоришь, административном ресурсе? Чем ему могут помочь два простых частных детектива?
– Собираюсь сейчас заехать к нему и узнать поподробнее. А ты что звонишь?
– Да вот, хотели с Айгулькой тебя на бешбармак пригласить. Ты, как?
– На бешбармак я всегда с радостью.
– Тогда, после Телегина к нам. Ждём.
– Окей.
Голос у Чингиза был весёлый, значит, за вчерашний вечер ему от жены не влетело. Или влетело, но не сильно. Ещё и в гости приглашает, а это явный намёк на опохмел. Я потрогал голову. Да уж, подлечиться не помешает. Только немного. Не так, как вчера. А бешбармак Айгуль делает: пальчики оближешь. Чин, вообще, подсадил меня на казахскую кухню, и я всегда с удовольствием бываю у него в гостях. Вот, только, за низеньким столиком сидеть – та ещё пытка. Зато, вкусно.
Опять вызвал такси. На своей машине было бы быстрее, но риск остаться без прав огромный. После вчерашних посиделок от меня, наверное, несёт, как от Змея Горыныча. Да и потом у Чингиза мы не только чай пить будем. Похмелье отпустило, и я, расслабившись на заднем сиденье машины, с удовольствием подставлял лицо весеннему ветру, врывающемуся в открытое окно. А вокруг бушевал май. Свежая, пока не тронутая летней жарой зелень, ласковое солнце и пьянящий аромат цветения. Люблю это время ещё со школьных времён. Впереди целых не тронутых летних месяца, и уже чувствуется радостное возбуждение и радость в предвкушении беззаботного лета.
РОВД встретил меня привычной суетой, густым ароматом полицейского учреждения, состоявшего из смеси запахов пыльной бумаги, бомжатника, дешёвого растворимого кофе, оружейного масла, бутербродов и сапожного крема. Сколько часов я просидел в одном из этих кабинетов, выстукивая двумя пальцами по клавиатуре очередной отчёт! А, сколько бессонных ночей я провёл здесь на дежурстве, ожидая очередного вызова на место преступления!
На посту незнакомый ППСник подменял дежурного, который куда-то отлучился. Чувствуя себя большим начальником, он грозно хмурил брови, ничего не хотел слышать и не пропускал меня внутрь. Отчаявшись до него достучаться, я позвонил Витьку по сотовому и нажаловался на «ментовской беспредел». Хмурый Телегин появился через пару минут, наорал на ППСника и кивнул мне головой, приглашая за собой. Чувствуя лёгкую ностальгию по своей боевой молодости, я прошёл по коридору, дождался,
– Садись, – махнул рукой Телегин на стул у приставного столика и протянул мне картонную папку-скоросшиватель. – Вот, материалы дела. Почитай, пока я к начальству сбегаю, а, потом, поговорим.
– Что-то срочное?
– Да всё по этому убийству. Слишком громкое и резонансное. Один из крупнейших бизнесменов, занимался благотворительностью, принимал участие в жизни города. Естественно, начальство давит. На них сверху городское руководство наседает. А из-за обстоятельств смерти местная епархия подключилась. Экзорцист какой-то ещё объявился. Требует, чтобы его допустили в квартиру для изгнания нечистой силы… Короче, головная боль, а не дело. Ну, ты читай. Я сейчас подойду.
Он выбежал из кабинета, а я открыл папку и углубился в изучение. Первым делом – протокол осмотра места преступления и фотографии. Всё-таки, общую картину нужно представлять хотя бы в первом приближении. М-да. Зрелище не для слабонервных. Даже после того, как Ирина Павловна мне в общем описала обстановку, материалы потрясли. Тут в пору, действительно, в нечистую силу поверить. Особенно, при виде растерзанного тела. Это, кому так понадобилось издеваться над трупом? Или, его живого так рвали?
А что об этом говорят эксперты? Умер от рваной раны в области шеи. По сути, одним ударом ему вынесли трахею и порвали сонную артерию. Похоже, это был первый, и он же смертельный, удар. Остальные, по сути, были уже бессмысленными. Орудие преступления – что-то похожее на большие и острые когти. Так и представил себе большого чёрта, тянущего ко мне свои лапы с острыми когтями. Бррр! Что со знаками на стенах? Эксперты утверждают, что нарисованы они, действительно, кровью жертвы. Ну, ничего удивительного. Задорожный жил один, и никто не мог помешать ему заниматься этакими художествами. Тем более, что убийство произошло в четыре часа утра, и времени разрисовать стены было предостаточно.
А с пентаграммой нечистая сила подкачала. Квартира оснащена современной противопожарной системой, поэтому преступник не решился играть с огнём и выжег её с помощью соляной кислоты. Вид, конечно, угрожающий. Прожжённые до бетона линии, обугленные края. Только, черти, насколько я в чертях разбираюсь, вряд ли бы кислоту использовали.
– Ну, что, изучил? – ворвался в кабинет Телегин.
– Не всё. Только протокол осмотра места преступления и заключения экспертов. И то не всё.
– Ладно. Потом почитаешь. Это твоя копия. Главное, общую картину уяснил?
– Мне бы в ту квартиру смотаться и посмотреть всё своими глазами, – ответил я и, тут же спохватился, что ещё не дал согласия. – Это, если я возьмусь за это дело.
– Возьмёшься. Не бросишь же старого друга в беде.
– Чем я могу тебе помочь? Это явное убийство. Значит, я, как частный детектив, не могу этим заниматься.
– Формально, убийством ты заниматься не будешь.
– Поясни.
– Понимаешь, тут не так всё просто. Ты сам видел обстоятельства дела.