Дело о похищенном корыте
Шрифт:
– Зачем? – захлопал глазами архимаг.
– Чтоб вас в академии не искали!
– Это мудро, – согласился ректор.
– Очень мудро, – кивнул философ. – Верно мыслит девочка, пошли, Карлуша, заявление писать.
– Куда?
– Ясен хрен, на кухню. Прошение императору дело серьезное, а там лучше думается.
– Верно! – обрадовался ректор. – И потом, у нас там еще столько нерешенных дел!
– Агромадное количество, – согласился Сиоген, вздернув к потолку толстый, как сосиска, палец. – Как нерешенных, так и незавершенных. Стакан с собой?
– Обижаешь! – Корониус Мудрый извлек из складок мантии стакан
Натка тяжело вздохнула.
– Нда-с… процесс пошел. Ладно. Сегодня уже бесполезно, а завтра я вами займусь. Все по местам!
Что-что, а командовать Натка умела. Загрохотали стулья, и народ начал выползать из-за стола, спеша каждый на свое рабочее место. У Сиогена с ректором оно в данный момент было на кухне, куда они и пошли в обнимку, рассуждая по дороге, стоит ли вообще писать это заявление? Корониус считал, что надо просто завалиться к Танту Первому с бутылкой (благо дворец буквально в двух шагах) и поговорить с ним по душам, но Сиоген с ним не соглашался. Ноги по жаре в такую даль топтать? Фигушки! Захочет, сам придет. Тогда, быть может, и нальем, если его императорская морда выпендриваться не станет. Натка только головой качала, слушая пьяный бред старых друзей…
4
Разогнав всех по рабочим местам (Натка даже Темлану работу нашла – заставила его чинить звонок методом подвязывания оборванной веревки к язычку колокольчика), девица отправилась в свой кабинет, плюхнулась в начальственное кресло, подперла кулачком подбородок и задумалась. Финансовый кризис не за горами. У ее друга сердечного на разных счетах суммарно тридцать пять тысяч кнаров, десять из которых Натка уже грохнула, но дальше потрошить счета Темлана действительно как-то неудобно, да и их новый финансовый директор туда больше залезать не позволит, а расчет на состоятельных клиентов не оправдался. Громкое дело об убийстве графа Норма, лихо расследованное ее командой, прогремело по всему Андугару, и клиент просто обязан был валить косяком. Успевай только выуживать рыбку пожирнее и потрошить ее, но клиент не валил и не желал потрошиться. Столько усилий на подготовку, столько средств в это агентство ввалили, а каков итог? Стадо баранов суммарной стоимостью в двадцать кнаров, если не меньше. Нда-с…
В кабинет вошел закончивший ремонтные работы Темлан и подсел к столу.
– Колокольчик починил, что дальше?
– Дальше о деле думать надо.
– Так данные от нашей опергруппы еще не подошли.
– Я не об этом. Деньги кончаются, а Филя на твои счета крепко лапу наложил. Пришла ж вам блажь назначить его финансовым директором! Ни пферинга теперь сверх твоего НЗ не даст! И двадцать кнаров от троллей агентство не спасут.
– А что спасет?
– Крупный разовый заказ. Такой, чтобы мы, однажды сделав дело, лет двадцать потом могли ни в чем себе не отказывать и валяться на диване, поплевывая в потолок.
– Мечта Сиогена.
– Моя тоже. А за мечту надо бороться. Вот что ты сделал для привлечения клиентов?
– А я должен что-то делать?
– Конечно! Если гора не идет к агентству, то агентство идет к горе!
– Гениально! – В кабинет ввалились развеселые друзья, просветленные уже настолько, что им приходилось держаться друг за друга. – Карлуха, запоминай!
– Вам чего надо, синюки? – рассердилась Натка.
– Заявление тебе принесли, – выудил из складок мантии бумагу старый маг.
Друзья доковыляли до стола, и ректор выложил на стол уже слегка помятую бумагу, испещренную каракулями мага.
– Тащи его к императору на подпись, – распорядился Сиоген.
– Почему я? – возмутилась Натка.
– Карлухе нельзя, придворные маги сразу почуют, что он пустой. Ты же из него всю магию вышибла. Я больной. У меня с утра сердце где-то тут кололо, – начал ощупывать свой необъятный живот философ, – так что остаешься только ты. Наш Тантик к тебе благоволит, так что тебя к нему сразу пропустят без доклада. Карлуха, пошли. Мы еще не все дела закончили на кухне.
– Может, другое место подберем, а то Филя уже ругается.
– Подберем, пошли в мою бочку. Там даже удобней.
Парочка развернулась и, с трудом вписавшись в дверной проем, покинула кабинет.
– Вот алкаши, – вздохнула Натка. – Бездельники! Теперь еще придется топать во дворец. Никто кроме меня пахать не хочет! Но почему не идет клиент? Нормальный, серьезный клиент!
– Я тут вчера герцогиню Аргидентскую навещал, – задумчиво сказал Темлан, – благодарил за особняк.
– И как там твоя ма… ой, прости, герцогиня?
– Прекрасно. Предлагала помощь в обустройстве на новом месте жительства.
– Какую помощь? – насторожилась Натка.
– Финансовую.
– Ни в коем случае! Мы уже в той поре, когда не родители нас, а мы родителей обязаны содержать! Крыша над головой и стартовый капитал есть. Осталось только с умом всем этим распорядиться.
– Натка, ты просто прелесть, – умилился юноша, потянулся через стол, чтоб чмокнуть невесту в конопатый носик, и тут же получил от нее по лбу маленьким, но крепким кулачком.
– Сколько тебе говорить: я девушка честная. До свадьбы ни-ни! Давай лучше о деле. Как нам раздобыть денежного клиента?
– С этим сложнее, – признался Темлан. – Герцогиня мне вчера последние сплетни рассказала. После процесса надо мной по всему Андугару шорох прошел. В благородных семействах скандалы, управляющих и дворецких трясут, повальные ревизии. Короче половину прислуги на нары посадили – воровали, оказывается, по-крупному, а вторую половину просто выгнали для профилактики. Так что преступность в благородных семействах вроде как сама собой на убыль пошла. Да и боятся нашего агентства теперь конкретно. Вы с Сиогеном тогда всю подноготную графства Норма одним махом вскрыли. А ведь у каждого есть за душой грешок. Вот и получается, что преступность в благородных семействах сошла на нет, а у нас клиентов нет.
– Что значит «сошла на нет»? – возмутилась Натка. – Ты прессу хоть иногда читаешь? – Девушка сдернула со стола вчерашний экземпляр «Мидорских вестей». – Вот смотри: громкое убийство. Виконта Гила эл Дэрис эт Бранда нашли во дворе собственного дома мертвым с тремя ножевыми ранениями в области спины. Родственники покойного хором утверждают, что бедолага покончил жизнь самоубийством от неразделенных чувств, вследствие любовного томления к баронессе Паккард эл Газефине эт Арланд.
– Во придурок! – хмыкнул Темлан.