Дело о похищенных младенцах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
Капитан Лобачев повесил трубку и с хмурым видом вышел из дежурки.
– Каширин и Спозаранник здесь?
– Вон они, суки, валяются,- сплюнул на пол Круглов, махнув рукой в нашу сторону.
– Это - журналисты,- удрученно произнес Лобачев.
– А-а, говнописцы-очернители! Чеченозашитнички! Знал бы - сразу убил.
Лобачев нахмурился еще больше:
Это - не просто журналисты. По их душу нашему полковнику Ошейникову только что звонил сам начальник ГУВД Павлинов. За что они задержаны?
–
– Начальник ГУВД распорядился немедленно их отпустить,- сказал Лобачев.
– Зря,- прокомментировал сержант Круглое.- Им только дай свободу - они весь город потопят в своей вонючей моче.
Через пару секунд с нас сняли наручники и разрешили умыться. Еще через минуту вернули паспорта, ключи, часы и мобильники. "Вы извините, что так получилось,- сказал капитан Лобачев.- Распишитесь вот здесь, пожалуйста. И всего хорошего".
На выходе нас ждал Модестов.
– Ребята, вы живы? Вот и хорошо.
Я тут всех на ноги поднял. С Божьей помощью...
Договорить Модестов не успел, потому что в это время в моем кармане начал пиликать мобильник. Я достал его и приложил к уху.
– Вы там совсем о...?!- без всяких предисловий зарычала трубка голосом Обнорского.- Какой, в жопу, роддом? Зачем полезли? Глеб, ты ёбнулся на внутренних инструкциях! Приеду - высчитаю с каждого по три зарплаты! Мы тут, в Бишкеке, делом занимаемся, лекции читаем, а вы от безделья крышами поехали!
– Андрей, я сейчас объясню...
– Объяснялово будет потом! Не хватало, блядь, чтобы ты за мой счет свои сказки рассказывал! Я тебе и сам все объясню. Два х... лезут в роддом. Третий звонит мне ночью: спасай, мол, шеф,- наших загребли! Я должен будить Павлинова, кланяться, блядь, в ножки: отпустите хулиганов, они больше не будут.
В общем, все: к х...!
С этими словами Обнорский бросил трубку.
– Кто звонил? Шеф?- спросил Каширин.
– Он самый.
– И что?
– Ну что что? Недоволен слегка.
Жаловался, что нехороший человек Модестов разбудил его посреди ночи.
– Между прочим, я вас спасал,- пробурчал Модестов.- В следующий раз не буду. Погибайте в своей ментовке.
Я его не слушал. Я наклонился и достал из носка драгоценную дискету, ради которой все и затевалось. Она была цела и невредима...
* 13 *
...Компьютерщик Петя - самый невозмутимый человек в Агентстве журналистских расследований - колдовал над клавиатурой.
– Дискета запаролена, Глеб Егорович. Двадцать три миллиона комбинаций. Может, и удастся открыть ее к вечеру. А может, и нет.
– Удастся,- уверенно сказал я.- Обязательно удастся.
Пароль
– Внимание! Торжественный момент!
На дискете оказался один-единственный файл - "усыновление.doc".
– Ну что, заглянем внутрь?- спросил Петя.
Я кивнул. Компьютерщик подвел к файлу курсор, щелкнул мышкой, и на экране монитора возникла непонятная таблица:
12 января, Мельникова И. Д., $25,000, МакГоверн.
16 января, Кузнецова Ж. И., $25,000, Моррис.
23 января, Лабутина О. Л., $25,000, Рутерфорд.
2 февраля, Зимина А. П., $25,000, Лозинки.
Всего в таблице было 18 строк. "Это значит, что с начала года Маминов продал 18 младенцев,- догадался я.- Недурно, если учесть, что на каждой такой операции он зарабатывает по 25 тысяч долларов. Да наш профессор - без пяти минут миллионер".
– Глеб, смотри,- толкнул меня в плечо Каширин.- Во втором столбце русские фамилии, а в четвертом - иностранные. Думаю, тут все просто. Мельникова, Кузнецова, Лабутина - это матери, у которых украли младенцев. А Мак-Говерны с Моррисами - усыновители.
– Я тоже так думаю. Только где их искать? Знаешь, сколько в Питере Мельниковых и Лабутиных? Тысяч тридцать, не меньше.
– Хорошо, но вот предпоследним номером в таблице идет некая Крячко Е. Т.,- не сдавался Каширин.- Фамилия редкая. Найдем в две секунды.
– Крячко... Крячко...- повторял я, раздумывая, как поступить.- Ну что ж, давай. Пробей-ка ее по базе.
– Будет сделано, начальник.
Каширин отсутствовал в кабинете пару минут и вернулся с распечаткой из базы данных Центрального адресного бюро. Лицо его выражало абсолютный восторг.
– Глеб Егорыч, пляши! Людей с фамилией Крячко в Санкт-Петербурге сорок три штуки. И только у одной инициалы "Е. Т.". Знакомься: Крячко Елена Тихоновна, тысяча девятьсот семьдесят пять гэ-эр, проживает: Строителей, сто двадцать, корпус семь, квартира восемь.
Есть предложение поехать прямо сейчас, пока ограбленный профессор Маминов не опомнился и не пошел по следу пропавшей дискеты.
– Постой, постой,- притормозил я Каширина.- Куда ты предлагаешь ехать?
– Как куда? Вот по этому самому адресу, к Крячко Елене Тихоновне.
– Ну приедешь ты. И что, спросишь: "Не умирал ли у вас в роддоме ребенок? Не писали ли вы отказное заявление?" Родион, мы журналисты, а не гестаповцы.
– Глеб, ты, кажется, хотел изобличить убийцу,- обиженно заметил Каширин.
– И продолжаю хотеть. Но это не повод, чтобы врываться в дом к несчастной женщине и задавать беспардонные вопросы. Ей и так больно. Неужели ты не понимаешь?
– Хорошо, твои предложения.
– Нужно ехать к родственникам.
Посмотри по базе, где живут ее родители, братья, сестры.