Дело о похищенных туфельках
Шрифт:
Поэтому Лид просто держал девушку в объятиях, слегка укачивая и гладя ее по волосам. Сейчас приходилось наплевать на себя, лишь бы успокоить ее, вот и все.
Где-то сейчас наверняка патрульные прочесывали весь город, где-то наверняка не спал шеф Миллс, размышляя, как бы поймать маньяка. Где-то прятался и сам маньяк, одержимый своей страстью, сжигаемый чудовищным голодом. Быть может, презрев опасность и заглушая слабый голос разума (если таковой еще звучал), он в это время угонял старый автомобиль, неприметный, серый, и выходил на поиск девушки — уже хоть какой-нибудь, если его сильно прижало.
Но их с Тони
В это время шеф Миллс и капитан Тидо действительно не дремали. В квартире Миллса не нашлось ни капли выпивки и, что еще хуже, ни единой карамельки: все запасы обосновались на работе, для дома ничего не осталось. Там были только пыль, застарелая тоска и одиночество. Поэтому они с Эстер все же спустились в маленький бар, что был прямо под квартирой шефа. Улыбчивый бармен налил по полстакана виски и положил на блюдечке несколько сливочных помадок, сообщив, что карамелек нынче у него нет. Что ж, Эстер и Андор решили быть непритязательными. Хорошее питье вовсе не нуждается в закуске, да и вообще, еда должна быть отдельно, а выпивка отдельно. Заедать ее конфетами — это уже причуда.
Но и выпить им толком не дали. Не успели шеф и капитан выдохнуть после первой порции огненного питья, как в тихом баре, где было мало посетителей и много духоты, раздался пронзительный телефонный звонок.
— Капитана Тидо спрашивают, — сказал бармен, глядя при этом на Миллса, как на завсегдатая — Эстер он знал хуже. — Сказали, что она должна быть с вами.
— Патрульный Нельви, — представился капитану Тидо звонивший.
Да так звонко, что она отстранила телефонную трубку от уха, и Миллсу стало все слышно.
— Дежурный по отделению велел сообщить вам. Вдруг понадобится? Мы нашли нелегальный рынок подержанных машин, — сообщил патрульный. — Немножко потрясли хозяйку, так вот она призналась, что у них воруют авто. Конечно, об этом она не заявляла: там у них… Нелегально все.
— Понимаю, — невесело хохотнула Эстер. — Вот почему об угоне машин никто не заявлял.
— Там в основном за долги, — ответил ей патрульный. — Согласно словам хозяйки, за последний месяц украдено два серых «бисквита», белый «Вальдо-шесть» и мини-фургон, недавно перекрашенный в серебристый из белого. Получился такой… грязно-серый. Сегодня у них тоже пропала машина, но другая, возможно потому, что серого ничего не было: бисквит, четвертого года выпуска, голубой, без номерных знаков. Хозяйка говорит, что он скорее рыжий от ржавчины, но когда-то был именно голубой. Причем был он не то что бы не на ходу, а скорее неисправен. Но угнали тихо, без лишнего шума, так что скорее всего, маг-техник это был. Вот.
Шеф Миллс выдохнул в трубку:
— Адрес рынка?
— Заречная поляна, шесть. Это за переездом Трех Углов, — сказал Нельви с готовностью.
И неуверенно прибавил:
— Как в песне вот, да?
— В какой песне?
— «Я украду тебя, увезу на сером волке», — процитировал патрульный. — «Бисквит», конечно, не «Волк», но…
Миллс с недоумением посмотрел на капитана Тидо. Та пожала плечами.
— Какая-то модная песня, Нельви? — спросила она.
— «Вспышка» же, — ответил патрульный чуть ли не обиженно. — В каждом радио, ну?
— Я свои мысли-то слушать не успеваю, не то что музыку, — проворчала Эстер. —
— Все, — ответил парень.
По ходу беседы он говорил все тише, убавляя и убавляя свою звонкоголосость, а Миллсу хотелось услышать все. Вот почему в самом конце разговора они с Эстер почти что нос к носу дышали в одну телефонную трубку. И, когда Тидо ее вернула бармену, а тот повесил на аппарат, что висел за стойкой — Андору волей-неволей пришлось остаться без приятного соседства. А ведь они только что почти касались щеками!
— Вспышка какая-то, — ворчливо сказала капитан Тидо, оттопырила нижнюю губу, и шеф Миллс решил: сейчас.
Иначе уже — никогда.
Вечно им кто-то мешает! Агенты, патрульные, правила всякие… А здесь почти пусто, и только бармен за стойкой делает вид, что протирает бокалы, а на самом деле бдит за всеми. Зато никаких служебных отношений, от которых уже тошнит, а одни только личные.
Так что сейчас — или шанс пропал!
Они и без того сидели близко друг к другу на высоких табуретах, но он притянул Эстер к себе. От неожиданности ли, или напротив, давно ожидая этого шага, но женщина не стала сопротивляться, хотя едва не свалилась к Андору в объятия. Резко проехались по полу металлические ножки ее табурета, звякнул о стойку упавший стакан, влажно плеснуло… Спеша найти желанные губы, Миллс не обращал на эти звуки внимания, но они сами врезались в память — так и останутся теперь там вместе с непередаваемым ощущением первого поцелуя с Эстер.
Сухие, теплые, твердые губы, жадно отвечающие на его неуклюжие притязания, легкое дыхание, вкус сливочной помадки — молоко и ванильный сахар… Второпях они стукнулись зубами, засмеялись и впились друг в друга со всей застарелой страстью, на которую у обоих вечно не было достаточно времени.
И продолжили, уже поднимаясь по лестнице в холостяцкую конуру, и там уже не могли остановиться, пока расцепились в полном изнеможении.
— Вспышка, — хмыкнула Эстер. — Теперь мы просто обязаны послушать эту яррихову музыку.
Миллс нахмурился и сел в кровати, глядя перед собой в полумрак собственной квартиры.
— Заречная поляна, — сказал он. — Что-то мне это напоминает.
— Надо с утра взять карту и отметить все по порядку, — посоветовала капитан Тидо. — Но только с утра. Сейчас я могу только спать.
За час до того, как сработал будильник, буквально на восходе солнца, в квартире шефа Андора Миллса затрезвонил телефон.
Старый голубой «бисквит» нашли брошенным на обочине в районе, известном как «Козья переправа». Там же лежала одинокая танцевальная туфелька, принадлежавшая некогда Клер Тользи. Эксперт уже снял следы магического присутствия, но не сумел установить тип воздействия.
ГЛАВА 30, в которой Тони завтракает с Флаймингом Лидом
— Ох, — услышала Тони сквозь сон. — Простите. Хорошего вам дня, Антония Бреннер.
Голос был определенно мужской. И потому она в испуге села, загораживаясь одеялом — хоть и спала в пижаме, не открывающей ничего лишнего. На пороге стоял Флайминг Лид в темном костюме, рубашке такой свежей, что она светилась первозданной белизной, и в строгом узком галстуке по моде. Тони уставилась на него в ужасе и восторге. Сердце так и колотилось — то ли от неожиданности визита в ее спальню, то ли просто от внезапной побудки.