Дело о продаже Петербурга
Шрифт:
Нертов, боясь поверить увиденному, всматривался в текст, скорописью записанный на очередном листе, где значилось, чьим помощником был Горин. Но сыщик, наводивший справки, все фамилии писал достаточно разборчиво, печатными буквами, и поэтому ошибиться при прочтении было невозможно. На листе значилось: «Ивченко Семен Львович». Не было никаких сомнений — Горин был помощником того самого покойного Ивченко, который организовывал нападения на «Транскросс», пытаясь завладеть его акциями. Бизнесмена Ивченко, который погиб от руки нанятого им же бандита и маньяка Акулаева, застреленного после этого Расковым. Именно из-за пазухи у мертвого Ивченко Нертов стащил
Нертов уже давно не верил в случайные совпадения, поэтому версия, полученная от расковского однокашника, казалась все более реальной. Именно ее проработка могла вывести и на убийц начальника уголовного розыска и, главное, на убийц Нины с Митей…
На последующих листках сообщалось, что Горин проживал в отдельной трехкомнатной квартире на Миллионной улице с дочерью. Дочь — Людмила, двадцати пяти лет от роду, после окончания медицинского института официально нигде не работала, ухаживая за частенько болевшим отцом. Но по некоторым сведениям, молодая врачиха занималась и частной практикой, более подходящей для медсестры — делала уколы и массаж, ходя по вызовам клиентов.
Нертов, читая эти строки, хмыкнул, представив, какую мысль пытался вложить собиравший сведения сыщик в сухие строки документа, но решил, что массаж массажу — рознь, а с этой Людмилой Михайловной лучше познакомиться лично. Именно дочь покойного может помочь найти ту тоненькую ниточку, ухватившись за которую, можно выйти из лабиринта убийств. Только это собачья доля — разговаривать с родственниками умерших. Данный постулат Алексей прочувствовал на своей шкуре еще во времена службы в военной прокуратуре. Тогда его шеф, заботясь о собственном здоровье, ни разу не побеседовал с родителями повесившихся или просто погибших солдат, а все подобные мероприятия наваливал на своего помощника: «Учись с людьми говорить…». И приходилось учиться, то отпаивая собеседников валерьянкой, а то и вызывая «скорую», уклоняясь от готовых вцепиться в лицо ногтей. Предстоящий разговор тоже не обещал быть легким. С такими мыслями Алексей и направился на Миллионную…
В полутемной парадной юрист без особого труда обнаружил добротную дверь квартиры Горина и, чуть помедлив, позвонил. Он еще не знал точно, с чего начать разговор, хотя по дороге только и думал, как следует построить беседу. В конце концов он решил, что горе объединяет людей и, скрепя сердце, решил искать контакт с дочерью исчезнувшего Михаила Назаровича именно в этом ключе, каким бы циничным он не казался (главное — найти убийц).
«Только бы она сразу открыла, — раздумывал Нертов, когда из глубины квартиры послышались шаги, — только бы не стала интересоваться кто и зачем».
Дверь распахнулась, и на пороге показалась хозяйка квартиры. Отсутствие грима на лице и слегка припухшие глаза отнюдь не делали стройную фигуру менее привлекательной в полутьме парадной. Впрочем, несмотря на недостаток освещения, гость непроизвольно задержал взгляд на высокой груди девушки, достаточно откровенно выглянувшей из-под неплотно запахнутого халата с вышитыми драконами. Алексей поспешно заморгал и попытался изобразить застенчивую улыбку:
— Здравствуйте. Извините, мне необходимо поговорить с вами по вопросу исчезновения вашего отца… — гость сделал движение, будто пытается достать из кармана служебное удостоверение, но тут же отдернул руку. —
— Входите, я давно вас ждала, — девушка, пропуская гостя в квартиру, подвинулась к стене, и Нертов невольно почувствовал слабый, но влекущий аромат далеких цветов. Проскальзывая мимо хозяйки, гость неосторожно наступил ей на ногу, девушка вздрогнула и прикусила губу. Алексей, забыв, что с ноги следовало бы сначала сойти, а уже потом извиняться, остановился и, придержав Людмилу за плечи, словно она могла упасть, забормотал какие-то извинения. В глазах хозяйки появились слезы, и она почти неслышно прошептала:
— Пожалуйста, пройдите в квартиру. Мне больно…
Весь план беседы, тщательно продуманный Нертовым по дороге на Миллионную, шел насмарку.
Он бы никогда раньше не подумал, что через несколько дней после гибели любимой сможет так растеряться при, в общем-то, случайной встрече с незнакомой девушкой, а сейчас ругал себя за нелепое поведение, не замечая, что продолжает действовать, словно вчерашний школьник, волею судеб оказавшийся один на один с прекрасной незнакомкой.
В коридоре Нертов умудрился натолкнуться на стул со стоящим на нем телефоном, отчего аппарат с жалобным звяканьем грохнулся на пол. Алексей тут же присел на корточки, чтобы поднять его, но, вставая, не заметил висящей полки, об которую, охнув, ударился макушкой. С полки вслед за телефоном на пол последовала хрустальная ваза с увядшей розой.
Хозяйка, успевшая захлопнуть дверь, только всплеснула руками: «Осторожнее!..» — и запоздало бросилась к осколкам. Но на этот раз не повезло и ей. Голова Алексея, попытавшегося поймать вазу, оказалась слишком серьезным препятствием, которое не выдержало сонное сплетение девушки. В результате она, в миг задохнувшись, присела на корточки, смотря испуганными глазами на совсем опешившего гостя. Нертов попытался пролепетать какие-то извинения, но, очевидно, это со стороны выглядело так глупо, что хозяйка, несмотря на боль, улыбнулась, кое-как выдавив из себя, чтобы он больше не смел шевелиться. Наверное, в данной ситуации это было не самое лучшее предложение, потому что гость так и застыл в полусогнутой позе, окончательно развеселив понемногу пришедшую в себя девушку. Она, рассмеявшись, подала незадачливому сыщику руку:
— Вставайте. Только, пожалуйста, осторожно. Вы всегда так громко ходите в гости? Давайте-ка, я дам что-нибудь холодное к голове приложить.
Нертов был готов провалиться сквозь землю…
Однако, когда необъяснимая суматоха, связанная с вторжением в квартиру, закончилась, и молодые люди прошли в комнату, они сумели быстро найти общий язык. В немалой степени этому способствовала Мила, умудряющаяся предугадывать вопросы, которые Нертов еще собирался задавать, и более того, по сути, лишившая его необходимости подробно объяснять свой визит.
Алексей решил, что для доверительного разговора необходим максимум искренности, если только в сыске вообще можно о ней говорить. Поэтому он поведал девушке, что с помощью частного сыскного агентства пытается расследовать смерть одного человека, с которым, видимо, был знаком Михаил Назарович Горин. Мила грустно посмотрела на гостя и вздохнула:
— И вы считаете, что был?.. Не отвечайте… Папа обязательно бы дал знать о себе, если смог. А что касается вашего клиента… Может, это поможет найти и папу. Или хотя бы узнать, что с ним произошло… А я-то сначала решила, что вы из милиции, хотя мне и говорили, что они ищут только на бумаге. Ладно, давайте поговорим.