Дело о пропавшей России (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
И ничто не могло ее остановить. Во всяком случае, не я.
***
Не стану распространяться, к каким доводам прибегла вечером в домашней обстановке Нонка, но наутро я провожал ее в детский приют как отец.
В смысле, готовый отец нашего совместно нажитого ребенка. Нажитый Нонной без меня шестилетний сын Денис и его сверстники кот Мишка с кошкой Ксюшей восторженно готовились принять в семью новоявленную сестренку.
Оставленный кормить, одевать и сопровождать к местам постоянного пребывания драгоценных домочадцев мальчика в детсад, зверье по комнатам, я, увы, пропустил урок. То есть
Ты представляешь себе, Модестов, ребенка-то нам аж из Госдумы подкинули!
– Слава Богу, не сам президент с губернатором!
– А ты откуда про это знаешь? Приютские слили или менты?
Понимаете разговор? Я не понимал, пока Нонка, устав от моих переживаний по поводу ее душевного здоровья, не рассказала все по порядку. Но легче от этого не стало. Оказывается, девочку в опеку привез мужик, Стеблюк некий, уверявший, что получил младенца прямо из рук спикера Госдумы Кряквина - мол, подвозил его до Смольного на тачке своей.
"Мы про тебя, сказал, все знаем и доверяем тебе самое драгоценное - эту колыбель. В ней новая Россия. Ты станешь девочке опекуном, а когда надо, мы тебя с Владимир Владимирычем и наместником его навестим. Столицу обратно перевезем и державу подымем",- сказал, и был таков.
Марш Мендельсона - верный признак невероятных событий - грянул в моем мозгу, но я просто заржал. Как же я погибал со смеху, умирал от щекотки по организму, подыхал с хохоту! Ничего не могло быть страшнее для человека с юмором, нежели серьезная физиономия моей суженой, пересказывающей чужой бред. Она ему верила!
Спозаранник с автоаптечкой наперевес, казалось, спас меня от неминуемой гибели. Но то была лишь отсрочка.
Вы тут, господин Модестов, не в Мариинском. А если вам плохо, так у меня активированный уголь имеется. Угощайтесь.
– Ой, не могу! Глеб, скажи ей, что консультация твоей психиатрической жены для сотрудников бесплатна.
Это для вас консультация моей жены-психотерапевта, которую я готов вызвать срочно, ничего стоить не будет, а вашей супруге, свершающей свой трудовой подвиг с некоторых пор в другом отделе, придется заплатить.
Нонка не могла выносить подобных высот стиля и попросту на разговорном сообщила нам, какие мы дураки, а Спозараннику по его настоятельной просьбе поведала о Кряквине с его нам подкидышем.
Ты кому-нибудь об этом говорила? Ну, кроме присутствующих?- Этот страшный таинственный шепот вывел меня из приступа. Я понял, что за этим последует.
– Все трое к Обнорскому!
***
Кому горе, а кому - сенсация. В оркестре Мариинского, где некогда играл и я, мы бы славно повеселились по случаю столь умопомрачительной истории и смыли бы эту лапшу ирландским пивом.
А здесь... Мне отдали из кассы последние деньги на то самое пиво, чтобы напоить им любого, кто подольет маслица в огонь свежеприобретенной бредятины. Имена Кряквина и Владимира Владимировича, по убеждению мастеров пера, обещали сделать из пособия для начинающих шизофреников бомбу.
Ну бомбу так бомбу. Через час мы уже знали телефон перевозчика подкидышей и имели с ним краткую,
"Добро пожаловать в мой кошмар!"
И поначалу это было даже забавно.
Жора Зудинцев, коллега мой по отделу, совершенно случайно вспомнил при виде пива:
– А знаешь, Самуилыч, служил я когда-то подполковником в одном милицейском подразделении, и был у меня в подчинении хороший парень, Слава Сказкин. Теперь по розыску пропавших без вести как раз в том районе...
Ну а дальше все просто: пиво - звонок - и следующая банка ирландского стояла уже перед Славой. И этот суровый мент прямо-таки поразился нашей осведомленности.
– И че, че он вам сказал? Послал - а че вы хотели, господа?! Ему же велели все по-тихому сделать, скромненько.
Официальные лица велели. А вы тут со своими глупостями лезете, как же вас не послать?
Короче, в ходе проверки информации бред полностью подтвердился, и утверждения господина Стеблюка о лице, похожем на Кряквина, обрели характер официальной версии, зафиксированной в розыскном деле. Сказкин сообщил также, что высокий чин выдал Стеблюку немало другой ценной информации о чудесной девочке России. Ее именно так и звали, а родилась она в день святого Валентина. Не скрыл похожий на спикера статный мужик и других подробностей: мол, эксперимент этот секретнейший, следить за ним будут пристально, а время придет - на крестины Владимир Владимирович с Папой Русским сами приедут, благословят.
– И что, Слава, он таки на учете психоневрологическом не состоит?
– Не состоит! Я тебе скажу - нормальный мужик, на джипе, с трубой. Ему на нее все время звонили, куда апельсины грузить, куда бананы, куда окорочка.
И все вагонами, фурами, пароходами!
Психов до таких бабок не допускают.
– Ну да, а подкидышей из Госдумы раздавать - это уже дело нормальное...
Сказкин вроде бы и обиделся, но крыть-то нечем. Ни в какие ворота история не вползает, ни в какейшие. А тут еще новости - Стеблюк, оказывается, фамилию свою недавно получил, она у него девичья, материнская. До сих пор его сорок с лишним лет Фердыщенко величали. Это нам на фирме его сообщили: не знаем, мол, такого Стеблюка, у нас только Фердыщенко коммерческим директором значится.
Одним словом, пивка мы со Славкой выпили, но ни в каком месте от него не прояснилось. В этом состоянии я и отправился в Агентство сенсацию про весь этот "киндер-сюрприз" в номер "Явки с повинной" отписывать.
***
Нонка меж тем времени не теряла.
И хоть Глеб разъяснил ей в предельно четких выражениях, что, будучи лицом заинтересованным, она не может заниматься делом, порученным отделу расследований, видала товарищ Железняк эти инструкции. Ее прадед-матрос, терзаемый в аду картиной жалких потуг демократического потомства к лучшей жизни, в те дни наверняка получил увольнение на райский берег. Внучка действовала без страха и упрека.