Дело о пропавшей России (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
Скорее всего - на нар коту... Сколько доз героина можно купить на Западе за миллион? Черт его знает. Ясно одно - много. Вот и вся эзотерика.
Зазвонил телефон, и я вернулся в салон.
– Паук говорит,- возвестил динамик.
– Слушаю тебя, Паук.
– Несите деньги... Английский слизняк еще не ушел?
– Журналист?- переспросил переговорщик.
– Британский буржуазный писака, кусок дерьма... не ушел?
– Нет,- ответил переговорщик.- Он здесь.
– Вот он
– Видишь ли, Паук... деньги должен передать официальный представитель Центробанка России. Такова процедура.
– Ты, урод, будешь ставить мне условия?- спросил Паук зловеще.
– Разумеется, нет,- ответил переговорщик,- всегда можно найти компромисс, верно, Паук? Мы готовы передать деньги любым способом, но и вы должны продемонстрировать волю к диалогу, отпустив женщин.
– Бабки! Вертолет! Освобождение нашего брата! Потом - разговор о заложниках. Понял?
– Я должен поговорить с английским журналистом... возможно, он не захочет...
– А его, слизняка, никто и не спрашивает!- заревел Паук.- Если через десять минут этот урод не принесет нам наш миллион - я режу голову бабенке. Все!
Пошли гудки отбоя.
– Вот результат вашего либерализма и мягкотелости,- веско сказал переговорщику Валерий Вячеславович, украдкой поглядывая на вице-губернатора.- Теперь не вы, а они навязывают вам решения.
– Почему "теперь"?- пожал плечами переговорщик.- С самого начала террорист всегда находится в выигрышных условиях, у него в руках козыри жизнь заложников.
– Если,- продолжал настаивать Валерий Вячеславович,- сразу жестко и бескомпромиссно дать понять преступникам, что ни о каких переговорах не может быть и речи, то они сами сдадутся... дабы не отягощать свою участь.
Офицеры ФСБ переглянулись. Довольно-таки скептически. Внезапно раздался голос Александра Петровича:
– Возможно, мне стоит переговорить с этим... Пауком?
– Александр Петрович,- сказал Валерий Вячеславович,- я думаю, делать этого нельзя. Это может нанести непоправимый вред.
– Чему это может нанести вред?
– Вашему авторитету,- негромко (но все услышали) сказал чиновник.
– Александр Петрович,- сказал другой.- Наверное, в этой ситуации стоит проявить... э-э... разумную осторожность.
Дело-то может получить неожиданную интерпретацию и (чиновник сбоку посмотрел на меня) раздуто прессой. Вы вспомните девяносто пятый год, переговоры Виктора Степановича Черномырдина с Шамилем Басаевым...
– Я помню.
– Ведь сколько грязи вылили на Виктора Степановича потом. Всю жизнь не отмоешься!
Валерий Вячеславович кашлянул в кулак и поддержал своего коллегу:
– Действительно. Да и сам стиль общения этого Паука совершенно недопустим. Он позволяет себе оскорбления.
Политику
– Хватит,- оборвал вице-губернатор. Чиновник замолчал. Александр Петрович обратился к переговорщику: Скажите, мое обращение могло бы сыграть положительную роль?
– Нет,- твердо ответил переговорщик.- К сожалению, Александр Петрович, в нашем случае - нет.
– Почему? Можете объяснить?
– Да, могу. Все дело в том, что мы встретились с не совсем обычными преступниками. А с людьми, одержимыми бредовыми идеями. Среди мешанины этих представлений - отрицание власти, общества, законов и так далее. Вице-губернатор в их глазах - олицетворение власти, которую они презирают и ненавидят. Боюсь, Александр Петрович, что ваше вмешательство только подогреет их агрессию... извините.
– Я понял,- облегченно ответил вице-губернатор и посмотрел на часы. Все остальные тоже. Прошло уже семь минут из отпущенных нам Пауком десяти.
– Надо идти, Андрей,- сказал Костин.- Ты готов?
***
Деньги оказались в самой обычной картонной коробке (но не от ксерокса).
Я сегодня ничему больше не удивлялся.
Я взял коробку с миллионом баксов под мышку и пошел знакомой уже дорогой: через мрачноватый тоннель арки, через двор-колодец... из окна на третьем этаже на меня смотрели глаза мертвеца.
Двое мужчин в штатском и двое в форме ничего мне не сказали. Пятьдесят две ступеньки вверх... глаз телекамеры... и голос из переговорника:
– Раздевайся, англ.
Я разделся. Сложил одежду на пол.
– Открывай коробку.
И я открыл коробку.
– Высыпай на пол... Я хочу видеть.
Я высыпал на свою куртку миллион баксов. Никаких эмоций я не испытывал - как будто это была туалетная бумага. Сто рулонов туалетной бумаги с водяными знаками и какими-то там хитрыми степенями защиты... От кого? От безумных "Усыновленных Дьяволом"?
– Сложи баксы обратно в коробку.
Подойди к двери.
Я небрежно покидал пачки обратно - получилось "с горкой", не так, как у педантичных банковских служащих, подошел. Дверь раскрылась:
– Входи, урод... Быстро!
И снова я встретился глазами с женщиной, привязанной у стены. Ужас в ее глазах, отчаяние, крик... А я стоял и держал в руках идиотскую коробку с американским лимоном. И сам ощущал себя законченным идиотом... А кем еще я мог себя ощущать?
...Лестничная площадка, пятьдесят две ступени вниз, двор, арка, автобус.
***
Моего возвращения ждали, ждали информации. Но мне нечем было порадовать собравшихся в автобусе людей.
– Нет,- качнул я головой,- в лучшую сторону не изменилось ничего.