Дело о пустой консервной банке
Шрифт:
– Проходите, пожалуйста, лейтенант.
– Я причиняю вам не много неудобств?
– Ничего-ничего, тут недавно бесцеремонно ворвались какие-то другие полицейские, которые не были так галантны и обходительны, как вы, а вы всегда настоящий джентльмен…
– Благодарю вас, – сказал он и помолчал многозначительно. – Позвольте мне извиниться за некоторую бесцеремонность моих людей, но у них так много работы, поэтому просто иногда нет времени подумать о людях как о человеческих созданиях. Они для них – всего-навсего свидетели, подозреваемые, жертвы,
– Понимаю, понимаю, – кивнула миссис Джентри, приглашая Трэгга в гостиную, где уже сидела в кресле Ребекка с журналом в руках.
Она подняла голову, расплывшись в почти кокетливой улыбке:
– Добрый день, лейтенант!
Трэгг подошел, встал перед ней:
– Здравствуйте. Как вы поживаете?
– Хорошо, спасибо.
– Вы прекрасно выглядите.
– В самом деле, – согласилась миссис Джентри. – Кажется, убийство оказывает на нее благотворное влияние. Она все хорошеет.
– Да будет тебе, Флоренс, ты говоришь так, как будто я больная какая-нибудь.
– Не глупи. Ты сама знаешь, что и чувствуешь себя, и выглядишь гораздо лучше, когда тебя что-то интересует. – Миссис Джентри обернулась к лейтенанту: – Ребекка слишком много времени проводит у себя в фотолаборатории, все дома да дома. Я стараюсь убедить ее выйти погулять, заняться гимнастикой, и все напрасно.
– Вот тебе на! Ты не знаешь, что нужно для организма? Мне же не удастся воспользоваться нашей машиной, даже если бы я и умела водить. А от пеших прогулок никакого удовольствия – топать по тротуару, когда мимо несутся авто и обдают тебя ядовитым газом… Не понимаю, почему разрешают машинам ездить по улицам жилых районов, лейтенант! По-моему, это возмутительно и угрожает здоровью людей.
– Возможно, что и так, – согласился Трэгг. – Ну, что-нибудь новое у вас есть?
Миссис Джентри молча покачала головой.
Ребекка же затрещала без умолку:
– Почему же? Мистер Мейсон был здесь всего лишь около часа назад. Производил, как он сказал, окончательную проверку данных.
Приятное лицо Трэгга несколько утратило обычное мальчишеское выражение.
– Ах так, вы говорите – мистер Мейсон? Он уже несколько раз побывал здесь?
– Да, время от времени заглядывает, – подтвердила Ребекка.
– Интересно, а что Мейсона-то занимает в этом деле? – Лейтенант Трэгг долгим взглядом посмотрел на миссис Джентри.
– Ну как же!..
– Мейсон ведь адвокат, – продолжал Трэгг. – Его особенно и не интересует поимка убийц. Его интересуют гонорары, и он их получает, поскольку всегда представляет интересы какого-то конкретного клиента. У меня не было возможности выяснить, кого он представляет в данном случае… А он ничего не говорил? Нет?
– Кажется… нет, – неуверенно посмотрела на Трэгга миссис Джентри. – По-моему, нет.
Лейтенант нахмурился.
– Это довольно странно, – удивился он. – Миссис Джентри, мне надо с вами откровенно поговорить о несколько неприятном для вас деле.
– Что такое? – заволновалась
– Это касается вашего старшего сына.
– Да?!
– Как вы думаете, всегда ли он говорит правду?
– Артурчик, – с вызовом ответила миссис Джентри, – хороший мальчик.
– Ну конечно, хороший, – согласился Трэгг. – Но меня интересует, признайтесь, всегда ли он говорит вам правду.
Ребекке не сиделось на месте и хотелось поскорее снова включиться в разговор.
– Конечно, Флоренс, – выпалила она, – припомни-ка, что с тех пор, как он начал…
– Да подожди, Ребекка, – повернулась к ней Флоренс.
– Это-то меня и смущает, – извиняющимся, но настойчивым тоном заметил Трэгг. – Но ваша золовка как раз попала в точку, об этом-то я и хотел поговорить с вами, миссис Джентри. Вы хотели сказать, мисс Джентри, что с тех пор, как Артур начал интересоваться этой… стенографисткой мистера Хоксли, он стал несколько более скрытным, чем раньше?
– Скрытным – не то слово, – фыркнула Ребекка. – Если хотите знать мое мнение, у них ничего путного все равно не выйдет. Мальчишка, ухаживающий за женщиной настолько старше его… Когда я была девушкой, мы, конечно, ничего подобного себе не позволяли.
– Ребекка! – оборвала миссис Джентри. – По-моему, было бы лучше тебе оставить Артурчика в покое.
– Да это не столько касается Артурчика, сколько этой рыси! Какая елейность, когда она разговаривает с тобой! – Голос Ребекки мгновенно изменился и приобрел интонации Опал Санли: – «Здра-авствуйте, мисс Джентри. Ка-ак пожива-ают ваши домоча-адцы сегодня?» Уууу!.. Мне так и хочется выставить ее вон, сказать ей: им всем было бы гораздо лучше, если бы ты, дрянь, не вымазала Артурчика в этом деле, отвязалась бы от него совсем!
– Ребекка! – грозно перебила миссис Джентри. – Прекрати!
Трэгг одарил Флоренс одной из своих обаятельных улыбок.
– Прошу прощения, – сказал он. – Это, конечно, моя вина, я посвятил ее во все это, и, как вы догадываетесь, сделал это намеренно… Скажите, миссис Джентри, вы абсолютно уверены, что ваш сын был уже в постели, когда раздался тот злополучный выстрел?
– Нет, – медленно выговорила миссис Джентри. – Нет, я не уверена, что он был в постели.
– Но, возможно, вы уверены в другом? Что в постели его не было? – спросил Трэгг с тактичной настойчивостью в голосе.
– Не знаю, а почему вы спрашиваете об этом?
– Потому что и сам не знаю. – Трэгг все еще улыбался. – Только поражаюсь, до чего доходит порой материнская любовь… Вы так печетесь о своем сыне… Даже если вы и слышали, миссис Джентри, что-то, что могло показаться вам выстрелом, первой вашей мыслью было пойти и убедиться, все ли в порядке с вашим чадом. Как я понимаю, комната Артурчика расположена между вашей и лестницей?
Миссис Джентри выдержала взгляд полицейского.
– У вас, лейтенант, есть какие-то особые доказательства? Почему вы хотите впутать Артурчика в это дело?