Дело о синекрылой бабочке

Кузнецова Наталия Александровна

— Рома, честное слово, — со слезами прошептала Лешка. — Клянусь, она летала!

Громко кряхтя, Ромка лег на спину и разлепил веки.

— Она что, с мороза греться к нам залетела? Успокойся, это сон. Она тебе просто приснилась.

— Да не приснилась, не приснилась! Ну, как тебе доказать, что она правда летала?

— Тогда я знаю, какая это была бабочка. — Ромка вконец проснулся, сел на постели и потянулся.

— Какая?

— Моль.

— Сам ты моль! Говорю тебе, была бабочка, а противный Дик ее съел.

— Это верно, Дик

твой — самый настоящий монстр. Из-за него я Попку своего летать не пускаю — боюсь, проглотит. Надо было его в ванной запереть.

— Откуда ж я могла знать, что она вдруг прилетит, и что он так с ней поступит?

С досадой махнув рукой, Лешка оставила брата в покое и задумалась. А и впрямь, откуда в их квартире могла появиться бабочка? Входная дверь закрыта, из дома сегодня никто не выходил. Форточку тоже никто не открывал. Да по морозу бабочки и не летают. Просто мистика какая-то!

Лешка прошла в ванную, приняла душ, оделась, медленно убрала свою постель. Но, что бы она ни делала, ее не отпускала мысль о странной утренней гостье.

— Зимой бабочки бывают? — спросила она у отца, который, позевывая, появился в кухне.

— А? Где? Я не видел. Бабочки, говоришь? — Олег Викторович вник, наконец, в вопрос дочери и, стараясь ей угодить, с готовностью ответил: — Бабочки летаю летом.

— Вот видишь! — прибежав в кухню, обрадовался Ромка. — А я что говорил? Радуйся, что тебе синяя бабочка пригрезилась, а не человечек зеленый. А то бы ты вообще с ума съехала.

Лешка яростно замотала головой.

— Да говорю тебе, была бабочка!

— А в чем дело? — заинтересовался Олег Викторович.

— В чем, в чем! У нашей Лешки глюки, ей вдруг огромная бабочка примерещилась. Синяя, причем. Она над ней порхала, порхала, а потом ее Дик съел. Вот у него и спрашивай, откуда она взялась. — Ромка пихнул коленкой вертевшегося под ногами пса. — Ну ладно, вы тут беседуйте о насекомых, а я пошел.

— Куда это? — спросила Лешка.

Валерия Михайловна, войдя в кухню, тоже вопросительно посмотрела на сына.

— Куда-куда? К Славке. Уроки делать.

Отличник Славка являл собой положительный пример для ленивого Ромки, и родителей радовала их дружба. Поэтому ему никто не возразил, и только мама сказала, чтобы он сначала поел.

— Там поем. Вот только Попку своего покормлю и пойду. Где тут у нас вода процеженная?

— Вот вода. — Валерия Михайловна указала на кувшин и улыбнулась: — Твой Попка — прелесть! Мне порой кажется, что он и вправду нам деньги приносит.

Олег Викторович перестал размешивать в чашке с кофе сахар и поднял брови:

— Как это?

— А так. Ромка как-то утверждал, что желтые попугаи — к деньгам. Должно быть, так и есть, и мы его не зря завели. К нам в газету вдруг клиенты повалили, а один даже за полгода вперед заплатил.

Валерия Михайловна заведовала рекламным отделом, где дела шли с переменным успехом: то от рекламодателей отбою не было, то все они, будто сговорившись, разом исчезали, и тогда

печатный орган со всеми его сотрудниками начинал, что называется, дышать на ладан.

— А что за клиент? — спросил Олег Викторович.

— Хозяин одного оригинального салона…

— Да что толку от твоего клиента?! — не дослушав, взорвалась Лешка. — Мы в Воронеж на Новый год собирались, но ты почему-то «рассобиралась». А сама говоришь, что деньги у нас есть. Может быть, все-таки поедем? Вот что нам делать на каникулах, а?

— Дело не в деньгах, — вздохнула мама. — Я с работы не смогу надолго выбраться.

— Мы и сами дорогу найдем, не маленькие.

— Нет, Ольга, без меня вы никуда не поедете! — Мама, когда сердилась, всегда переходила на официальный тон и называла Лешку ее полным именем. — Кажется, этот вопрос мы уже обсудили, так что не порть мне настроение. Если бы было можно, я бы с удовольствием отправилась с вами хоть в Воронеж, хоть в Тмутаракань.

Лешка вспомнила своих новых воронежских друзей: актрису Марину, старушку Серафиму Ивановну с добрым морщинистым лицом, ребят и девчонок, — и погрустнела еще больше. Как жаль, что она их не увидит! А Ромка в Воронеже не спускал с Марины глаз — втюрился в нее с первого взгляда. Это было более чем удивительно, так как девчонками ее брат сроду не интересовался, а тут взрослая девушка покорила его сердце. Всегда самоуверенный, при ней он краснел, бледнел и заикался. Впрочем, Ромку понять можно: Марина была необыкновенно талантливой, красивой, умной и нравилась абсолютно всем. Но раз они никуда не едут, то и с Мариной своей Ромка не встретится. Странно, однако, что из-за этого он к маме не пристает, и одна Лешка старается за двоих.

В Лешкину коленку ткнулся Дик. Пес давно ходил за ней по пятам и громко дышал, давая хозяйке понять, что ему пора на прогулку.

Во дворе Лешка увидела Славку с Джимом и Ромку. Подходить к ним было нельзя: Дик с Джимом при каждой встрече так и норовили вцепиться друг в друга — каждый из псов считал двор своей территорией. Вот и сейчас Дик повертел мордой, приметил Джима и грозно зарычал. Пришлось уводить его в другой двор.

А Ромка — врунишка! Уж ей-то он мог сказать, что идет со Славкой гулять, а не уроки делать. Что за секреты у них?

Лешка подбросила вверх снежок, Дик подпрыгнул, ловко его поймал и проглотил, и она тут же вспомнила об исчезнувшей в этой пасти прекрасной бабочке. Откуда же она взялась в самом деле?

Быстро замерзнув, Лешка пошла домой и еще из-за двери услышала телефонный звонок. Он звучал чуть-чуть иначе, чем обычно, то есть был междугородным. И это была ее любимая подружка Катька.

— В следующую субботу, — объявила она, — Серафима Ивановна едет в Москву, к Дарье Кирилловне, и не одна, а с Мариной! Представляешь, в Париже, где она была со своим театром, ее заметил один московский режиссер и пригласил сниматься в кино. Марина нарочно взяла билет на тот же поезд, чтобы помочь старушке в дороге.