Дело о смертоносной игрушке

Гарднер Эрл Стенли

Мейсон внимательно наблюдал за посетительницей.

– А ночью что-то случилось?

– Утром, – кивнула девушка. – Но еще мне кажется, что ночью я слышала выстрел.

– Выстрел? – переспросил Мейсон.

– Во всяком случае, я подумала, что это выстрел. Я хотела встать с кровати, потому что услышала, как плачет ребенок. Наверное, это плакал Роберт. Но тут подействовала вторая таблетка снотворного. Я говорила себе, что мне следует встать, но все откладывала и, наверное, снова отключилась.

– Хорошо,

а что произошло, когда вы все-таки проснулись окончательно?

– Я встала очень рано – еще не было и шести. Я поднялась с кровати, в доме еще было тихо. Я оделась, спустилась вниз и открыла парадную дверь. Потом я зашла во внутренний дворик. Палатка Роберта стояла на месте, клапан был откинут. Внутри я заметила походный матрац и спальный мешок, но Роберт вместе с собакой уже уехал.

– Что дальше? Расскажите, что вас так расстроило.

– Я заметила конверт, торчащий из-под матраца в палатке. Точно такой же, как приходили мне по почте. С напечатанными на нем адресом, именем и фамилией. Роберт написал мне письмо.

Норда Эллисон открыла сумочку и протянула Мейсону листок бумаги, на котором карандашом были выведены детские каракули:

«Дорогая тетя Норда!

Я нашел этот конверт в подвале. На нем ваше имя. Я напишу вам письмо и положу туда. Я хочу, чтобы вы ко мне приехали. Я собираюсь в поход с Ровером. У меня есть пистолет. Мы все здоровы. Я вас люблю.

Роберт».

Мейсон прищурился.

– Продолжайте. Что вы сделали после того, как нашли конверт?

Норда Эллисон поджала губы.

– Марка оказалась непогашенной. На конверте были напечатаны мои имя, фамилия и адрес – все как на тех конвертах, что приходили по почте. Роберт пишет, что нашел этот конверт в подвале. Я на цыпочках отправилась к черному ходу. Там была лестница вниз, ведущая в комнату для игр. А за ней находилась кладовка… Там я его и нашла.

– Что? – не понял адвокат.

– Печатный станок.

– Вы имеете в виду тот станок, на котором печатались конверты, приходившие вам по почте?

Она кивнула.

– Да, это он, и на нем до сих пор набраны мои имя, фамилия и адрес в Сан-Франциско. На нем еще не высохли чернила. Станок оказался довольно высокого качества, его нельзя назвать просто игрушкой. Когда нажимаешь на ручку, резиновые ролики опускаются к поддону, в который налиты чернила. Затем поддон слегка поворачивается, ролики опускаются на шрифт и отходят. И, наконец, конверт или лист бумаги прижимается к покрытому чернилами шрифту.

– Вы так внимательно осмотрели станок? – поинтересовался Мейсон.

– Конечно! Я уже говорила, что пыталась найти именно такой… После того как я обратилась с жалобой на почту и… оказалось, что мама Роберта

подарила ему станочек на Рождество и что он находится в Сан-Франциско… Конечно, я пришла к выводу, что конверты печатали на том самом станке, что получил в подарок Роберт. Такая игра с людьми очень в духе Мервина Селкирка.

– Продолжайте, – попросил Мейсон. – Что вы еще можете рассказать о станке, который обнаружили сегодня утром?

– Им совсем недавно пользовались. Чернила еще не полностью высохли.

– Откуда вы знаете?

Норда Эллисон взглянула на кончик своего среднего пальца.

– Я дотронулась до него, и на пальце остались чернила.

– А потом?

– Потом я стала осматривать все вокруг и нашла коробку с пачкой свежеотпечатанных конвертов – точь-в-точь таких, как те, в которых приходили вырезки из газет. Неужели вы не поняли? За всем этим стоит Лоррейн Дженнингс. Она пытается настроить меня против Мервина, чтобы я помогла ей добиться решения суда о постоянном проживании Роберта у нее. Она хочет, чтобы я дала показания против Мервина.

– Минутку, – перебил Мейсон. – Мне кажется, вы запутались. Вначале вы говорили о дьявольской изобретательности Мервина Селкирка, который специально купил печатный станок, чтобы сбить с толку правоохранительные органы, а теперь утверждаете, что все оказалось подстроено Лоррейн Дженнингс.

Норда с минуту обдумывала слова адвоката, а потом призналась:

– Да, я сама ничего не понимаю, но независимо от того, запуталась я или нет, я все равно права. Должно быть, вы думаете, что я, как и многие женщины, несу какую-то чушь, но в этом деле есть и другие подозрительные вещи.

– Какие?

– Ночью кто-то стрелял. Я слышала выстрел.

– Может, это был грузовик?

– Нет, выстрел, – уверенно заявила она. – А потом заплакал мальчик. Наверное, Роберт. Женский голос пытался его успокоить. Когда я… ну, отправилась в палатку и осмотрелась там, я нашла пустую гильзу от пистолета двадцать второго калибра. Она лежала в траве.

– Что вы с ней сделали?

– Взяла с собой.

– Где она сейчас?

– У меня.

Норда Эллисон открыла сумочку, вынула пустую гильзу от пистолета двадцать второго калибра и протянула Мейсону.

Адвокат осмотрел ее, понюхал и поставил на стол.

– Еще что-нибудь брали? – поинтересовался он.

– Да.

– Что?

– Конверты, на которых отпечатаны мои имя, фамилия и адрес. Два из коробки.

Она достала из сумочки два сложенных конверта с марками и протянула Мейсону. Тот внимательно изучил отпечатанный адрес.

– Да, фамилия ваша. Адрес, я полагаю, точный?

Норда Эллисон кивнула.

– Вы считаете, что это те самые конверты?..

– Уверена, мистер Мейсон. У меня с собой есть один из тех, что пришел по почте с вырезкой из газеты.