Дело о сокровище Дианы дель Рео
Шрифт:
— Я не буду убивать его, — усмехнулся Фонтейн, — просто пощекочу мечом и отрежу усы. И уши…
— Я умоляю вас, господа, — произнесла баронесса, строго взглянув на брата.
— Только ради тебя, Жозиана, — проворчал барон и сел на место.
— И вы нашли там ту шкатулку? — граф де Труа поднял голову от бумаг. — Это точно она?
— Вернее, то, что от неё осталось, — уточнил Марк. — Её сломали и оторвали подкладку.
— То есть вы нашли реликвию? — оживился барон де Верже. — Вы должны предъявить её нам!
— С чего бы это? Вы, барон, не имеете никакого отношения к
— Но она отдала её моему брату!
— Это я убедил девушку отдать её, потому что это была единственная возможность спасти замок от разрушения, а его обитателей от смерти. Он отобрал шкатулку, угрожая госпоже дель Рео нападением.
— И всё же она отдала её! — настаивал де Верже.
— А вам-то что с того?
— Моя сестра — супруга барона де Ретеля…
— Вы — не ваша сестра!
— Давайте прекратим этот спор, — улыбнулась баронесса. — Я признаю право госпожи Бланки на эту реликвию. Прошу вас, господа, вернуть ей её шкатулку или то, что от неё осталось, и передать ей мои искренние извинения за неподобающее поведение моего покойного супруга.
— Ты не можешь так поступать, Жозиана! — возмутился барон де Верже. — Я, как твой старший брат и друг твоего супруга, являюсь единственной защитой для тебя и твоих детей, а потому ты не можешь принимать подобные решения без моего согласия!
— Вы ошибаетесь, барон, — граф де Труа сложил бумаги и отодвинул их в сторону. — Не далее как сегодня днём я, данной мне королём Жоаном властью, принял вассальные клятвы её светлости. С этого дня её семья находится под покровительством Сен-Марко и не нуждается в других защитниках, — и, не обращая более внимания на де Верже, застывшего с выпученными глазами и открытым в безмолвном крике ртом, повернулся к Марку. — Я благодарю вас за помощь и заявляю, что вполне удовлетворён результатами вашего расследования, проведённого совместно с шерифом Ментона. Должен сказать, что я восхищён вашей мудростью и проницательностью и вполне согласен с вашими выводами о том, что виной всему были злые козни и мерзкое колдовство этой двуличной особы, имя которой я более даже не хочу произносить. Я выполнил свой долг здесь и утром возвращаюсь в Реймс. Может, и вы поедете со мной и окажете нашему городу честь быть его гостем?
— Не в этот раз, ваше сиятельство, — улыбнулся Марк. — Утром мы тоже покинем Оран-Ретель, но отправимся к госпоже дель Рео, чтоб успокоить её, а также вернуть ей то, что осталось от её шкатулки.
— Что ж, не смею настаивать, — вздохнул прево. — И всё же я рад был свести с вами знакомство и надеюсь на новую встречу если не в Реймсе, то в Сен-Марко.
— Вы поблагодарили графа де Лорма, а как насчёт меня? — обиделся Джин Хо. — Я тоже активно участвовал в расследовании.
— Это так, — подтвердил Марк.
— Что ж, я готов оплатить ваши услуги, господин Хуан, — не стал спорить королевский прево. — Во сколько вы их оцениваете?
— Тысяча марок серебром, учитывая скидку на первый заказ, — заявил лис и, заметив, как граф де Труа бросил встревоженный взгляд на Марка, улыбнулся. — Вы можете включить это в расходы, которые будут возмещены вам из королевской казны. Впрочем,
Прево бросил взгляд на свои руки, украшенные перстнями, и вздохнул. Было видно, что ему жаль расставаться с драгоценностями, но он не хотел выглядеть в глазах графа де Лорма слишком уж прижимистым. Потому он стащил с пальца красивый перстень с аметистом, обрамлённым мелкими рубинами. Наблюдая за ним, Марк подумал, что это прекрасное кольцо стоит куда больше тысячи серебряных марок, но бедняга де Труа попался в ловушку, расставленную Джин Хо. Он просто не мог позволить себе выбрать для подарка что-то дешёвое, потому скрепя сердце расстался с таким ценным украшением.
— Изумительно, — пробормотал лис, любуясь игрой света в глубине аметиста. — Вы очень щедры, ваше сиятельство!
Он надел перстень на свою руку и нежно улыбнулся барону де Верже, глаза которого, казалось, стали ещё больше при виде неслыханной наглости столичного красавчика и беспримерной наивности прево.
Они переночевали в Оран-Ретеле и утром, простившись с собиравшимся в дорогу де Труа, отправились в обратный путь. У них было ещё полдня светлого времени, а до поместья Фонтейна было не так уж далеко, потому они ехали не спеша, наслаждаясь хорошей погодой. Лис слегка отстал и изредка, блаженно улыбаясь, бросал довольный взгляд на свой новый перстень. Фонтейн, как и в прежние времена, держался рядом с Марком. Он тоже пребывал в отличном настроении, предвкушая скорую встречу с Бланкой.
— Как же хорошо, что всё закончилось, друг мой! — наконец воскликнул он. — Мы так быстро раскрыли это дело и вывели на чистую воду ведьму! Жаль, что она умерла, я хотел бы увидеть её на костре! Но, с другой стороны, она больше не навредит ни нам, ни Бланке! С убийцей покончено, и уже это хорошо!
— Вынужден тебя огорчить, Фонтейн. — проговорил Марк, который в отличие от своего друга пребывал в глубокой задумчивости. — Это не она. И это ещё не закончилось.
— О чём ты? — изумился тот. — Ты же сам сказал прево…
— Я солгал, — перебил его Марк, — чтоб отвести подозрение от твоей дамы сердца. Я понятия не имею, кто настоящий убийца. И, полагаю, нам ещё предстоит его найти.
— Но ведь и шериф Ментона писал в своих бумагах о том же!
— Он полагался на мнение того невежественного старика-книжника, — пояснил Джин Хо, догнав их, — но тот ничего не понял. Он совершенно несведущ в магии, и едва увидев все эти странные предметы и книги со зловещими рисунками, решил, что дама де Рошеруар настоящая ведьма. Он не удосужился, а может, и не смог прочесть то, что написано в её книгах. Я уж не говорю про тайнопись, с расшифровкой которой и мне пришлось бы повозиться, но он не знает даже греческий и латынь! Если б знал, то понял, что все эти заклинания направлены против злых духов, они созданы для их выявления, изгнания и уничтожения. Я не видел там ни одного заклятия на их подчинение. Она использовала магию для борьбы со злом, и потому попала в собственный капкан.