Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл)

Константинов Андрей Дмитриевич

То и дело вздрагивая от канонады, она мучилась за стоявшим неподалеку столом, разбирая автомат. Над ней, совершенно озверевший, нависал Обнорский. Рядом, посмеиваясь, стоял Зудинцев.

– Ай!..- кричала моя "невеста", пытаясь вытащить застрявший палец.- Что за черт! Мне его не вытащи-ить!

– Горностаева, ну что же ты такая тупая?!- горячился шеф.- Это же в пятом классе на НВП делают!

– А я болела!- хныкала Валентина.

– Показываю последний раз!- вырывал у нее из рук автомат Обнорский.Рожок!.. Газоотводная!..

Защелка!.. Крышка!.. Пружина!.. Затвор!.. Теперь обратно!..

Горностаева ревела, обхватив голову руками:

– Я никогда этому не научусь! Лучше пристрелите меня, Андрей Викторович!

Я подошел к ним и мужественно сказал:

– Не троньте девушку, шеф. Не женское это дело...

– Да?!- издевательски воскликнул Обнорский.- А всяких мудаков из подвалов вынимать - женское?

Ответить мне было нечего. Выручил Модестов, который подошел к Обнорскому и практически уперся стволом ему в живот.

– Андрей, у меня что-то с прицелом, кажется...- сказал он невинно.

– Охренел?!- завопил Обнорский, отскочив в сторону и резко нагибая вниз Мишкин автомат.- Кому сказано - ствол должен смотреть в землю?!

Зудинцев утер слезы. А мы с Валей пошли к автобусу.

– Леш,- сказала она.- Я ухожу из Агентства.

– Да ну?- не слишком удивился я.- А куда?

– Не знаю,- призналась Горностаева.

– Может, замуж за меня пойдешь?- пошутил я.- А что, я прокормлю...

Она снова посмотрела на меня очень странно. Так, как смотрела все последнее время. И мне ничего не оставалось, как крепко ее поцеловать. С линии огня донеслись аплодисменты. А она снова заплакала.

***

Ночью, глядя на ее неуловимо изменившееся в последнее время лицо, я дал себе слово разобраться с этим. В смысле, с тем, что происходит с ней в последнее время. Не чужой же человек, в конце концов...

Я тихонько погладил Горностаеву по щеке, а она, не просыпаясь, прижалась ко мне и пробормотала:

– Пойду...

– Куда,- шепотом спросил я.- Куда ты пойдешь, дурочка?

– Замуж... Замуж за тебя пойду,- сказала она и, уткнувшись носом в мое плечо, сладко засопела.

ДЕЛО О СМЕРТИ НА ПРЕЗЕНТАЦИИ

Рассказывает Валентина Горностаева

"Горностаева Валентина Ивановна, 30 лет, сотрудница архивно-аналитического отдела "Золотой пули". Квалифицированный журналист, но обладает неуживчивым характером. Эмоционально неуравновешенна, склонна к непредсказуемым поступкам. Язвительна, но в глубине души романтична. Периодически возникают слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации Горностаевой, однако при том она уже давно поддерживает внеслужебные отношения с замдиректора Агентства Алексеем Скрипкой..."

Из служебной характеристики

Этот день не задался с самого утра.

Сначала убежал кофе, потом закатила скандал пятилетняя племянница, которую сегодня именно мне предстояло отвести в детский

сад.

– Не хочу эти колготки,- вопила Машка,- они противные и к юбке не подходят.

– Живо одевайся,- железным голосом говорила я.- Мала еще выкаблучиваться.

Но Манюня не желала считаться с моими доводами, она размазывала слезы и причитала:

– Не люблю тебя, хочу, чтобы мамочка-красавица вела меня в садик.

Но Машкина мамочка - а моя сестра - благополучно убежала под предлогом того, что "опаздывать на практику по хирургии ни в коем случае нельзя". При этом она успела напялить на себя мой любимый свитер и прихватила мобильник, бросив на прощание: "Я же врач и не могу без телефона".

Моя сестрица всегда отличалась исключительной наглостью. Дотащив Машку до сада, я с трудом втиснулась в переполненную маршрутку, а в метро обнаружила отсутствие кошелька. То ли я потеряла его сама, то ли кто-то помог мне в этом, но подобные истории повторялись с завидной регулярностью. Количество потерянных и украденных у меня кошельков счету не поддается.

К тому же в этом, как назло, была магнитная карта, и в поисках мелочи на жетон мне пришлось трижды обшарить сумку.

Словом, когда я добралась до Агентства, настроение было окончательно испорчено.

Но неприятности продолжались. На столе меня ждал многострадальный синопсис для очередного сборника новелл "Все в АЖУРе", который по настоянию Обнорского я переписывала уже в пятый раз. На сей раз шеф вернул мне его, щедро украсив страницы жирными вопросительными знаками, а каждый второй абзац сопровождала ремарка:

"Не верю!" "Тоже мне Станиславский",- в сердцах подумала я. Он, видите ли, не верит!

Да если бы еще год назад кто-нибудь сказал, что мне придется писать новеллы, я бы тоже ни за что не поверила. Но тем не менее сборники издаются, и их даже читают. Теперь вот режиссер Худокормов снимает по ним сериал, и герои новелл обретают кровь и плоть на экране. В жизни чего только не бывает.

С отвращением откинув ненавистный синопсис, я включила компьютер и приготовилась заводить в него очередную сводку криминальных событий, которую ежедневно выпускала "Золотая пуля". Но погрузиться в "увлекательный" мир убийств, разбойных нападений, ограблений и других не менее приятных событий мне помешало явление Железняк.

– Модестов не заходил?- спросила она, окидывая нашу комнату подозрительным взглядом.

После недавнего переезда здесь творился форменный кавардак, и субтильный Модестов теоретически вполне мог спрятаться внутри одного из шкафов, содержимое которых в беспорядке валялось на полу. Сегодня он еще не удостаивал нас своим посещением, но это не помешало мне, не моргнув глазом, солгать:

– Был, но недавно ушел.

Нонна посмотрела в мою сторону с выражением гадливости на лице и выразительно хлопнула железной дверью.