Дело о стопроцентном алиби
Шрифт:
– Вы правы, конечно. Мне придется сказать, хоть и без особого удовольствия. Иначе… у вас все равно появлялись бы вопросы. Ответ как раз и заключается в создании баз навигационного подавления, на одну из которых мы сейчас направляемся.
Я улыбнулся в ответ.
– У меня хорошо развита интуиция, Самуил, о чем-то подобном я уже догадался. Но само понятие «навигационное подавление» ничего мне не говорит.
Хозяин машины задумался. Судя по всему, аккуратненько отмерял, какую часть правды можно для меня отрезать.
– Задача баз навигационного подавления состоит в выводе из строя всего навигационного оборудования
Я присвистнул.
– И пять человек справляются?
– Ненужный вопрос, Руслан, вы не находите? Если бы не справлялись…
– Понятно, – кивнул я. – В результате действий базы корабль выходит из тоннеля не там, где планировал?
Самуил покачал головой.
– Это только часть его проблем… малая часть. Корабль действительно вывалится из тоннеля в произвольном выходе – а их в каждом тоннеле, как известно, тысячи. Но, главное, после этого он становится совершенно беспомощным. Представьте себе слепого баскетболиста, пытающегося забросить мяч в корзину, не зная даже приблизительно, где она находится. Корабль попросту не сможет найти гипертоннель, хотя и это ему ничего бы не дало. В качестве вишенки на торте – аппаратура гиперсвязи работает ровно с тем же успехом, что и все навигационное оборудование.
– Починить невозможно? – полюбопытствовал я.
– Да тут даже неприменимо слово «починить», – сказал Самуил. – Дело в том, что…
Он замолчал на довольно продолжительное время, а потом сказал значительно более ровным тоном.
– Для простоты будем считать, что починить невозможно. Вот именно так люди остановили экспансию глозиан, у них ничего подобного нет. Но и наше наступление не имело смысла – в обычном понимании Глоз был вооружен лучше. Да и сейчас еще… хотя мы стремимся это отставание ликвидировать. Вам нужно объяснять, что будет, если они раскроют принцип работы подобных баз?
Я покачал головой.
Самуил встал, подошел к столу и плеснул в бокал немного коньяка. Только себе.
– Вот… А три дня назад мы получили информацию, что один из офицеров БНП-18 завербован Глозом. Эта информация была доведена до командующего базой полковника Трошина для проведения проверки. Вместе с инструкцией к действиям. Сегодня полковник был убит. Вам понятно сложившееся положение, Руслан?
На несколько секунд я погрузился в раздумье.
– Кроме одной детали, – сказал я.
– Что за детали?
– Какого черта вы тут заливаете про военную полицию?
Руки Самуила не дрогнули. Он поднес бокал к губам, сделал аккуратный глоток и поставил на место. Сел на диван.
– Что такое, Руслан? Я действительно офицер военной полиции.
– Верю, – кивнул я с усмешкой.
– Вам показать мое удостоверение? Честное слово, оно настоящее.
– Нисколько не сомневаюсь, – искренне сказал я. – Только… не могли бы вы уточнить, когда вам его выдали?
Склонив голову чуть набок, Самуил разглядывал меня из своих амбразур с ироничной полуулыбкой.
– Четыре часа назад, – признался он. – Но мы не будем развивать эту тему, хорошо?
Глава 4
По такому случаю я позволил себе дополнительную порцию коньяка. Лететь еще долго, а организм у меня тренированный. И коньяк хороший…
– Получается, в любом случае все пропало? – спросил я. – Если на базе шпион…
– Не все
– Но я ведь не изобретал терминал! – не согласился я с таким доводом. – И даже не участвовал в его изготовлении.
– То же самое можно сказать про офицеров базы, – улыбнулся Самуил. – Они не изобретали… э-э… – он на миг замялся, – оборудование базы, не проектировали и не собирали его. Они на нем работают. О да, конечно, не стоит считать их тупыми солдафонами, умеющими только давить на кнопки в заданной последовательности. На базе всего пять человек, и отобраны они не просто так. Каждый из них – как минимум толковый техник, а возможно и потенциально талантливый ученый. Иначе на базе делать нечего. Но это не дает никому из них понимания физической основы всех процессов, которыми они управляют. Все важнейшие узлы в оборудовании базы запломбированы. Да и режима секретности на базе никто не отменял, «кроту» весьма затруднительно обмениваться информацией со своими нанимателями. Нет, я надеюсь, что мы успели вовремя. Остается только вычислить личность шпиона, и тут я надеюсь на вашу помощь.
– Вы уверены, что «крот» один?
– Да, – твердо ответил Самуил. После чего с пониманием вздохнул. – Для расследования было бы проще, будь их двое, не так ли.
Мне оставалось только согласиться. Уж очень удобное попарное алиби у подозреваемых. Капитан Пак подтверждает алиби лейтенанта ван Дейка, лейтенант ван Дейк может засвидетельствовать алиби капитана Пака. Та же картина с майором Старовойтовым и лейтенантом Пересом.
– Давайте сюда досье на персонал базы, – сказал я.
– Не дам, – к моему удивлению ответил Самуил.
Мне пришлось потратить секунд пять на немое возмущение.
– Что за ерунда, Самуил?! Может, развернем машину, и вы доставите меня обратно в мое отделение?
– Я бы с радостью, Руслан, правда. Но не могу.
– Тогда какого…
Самуил вскинул руки, останавливая мою зарождающуюся тираду.
– Поймите, Руслан, у меня было слишком мало времени! Я не успел адаптировать досье для… привлеченных сотрудников. А в том виде, что они есть у меня, не имею права показывать.
– Выход? – кратко спросил я.
– Есть! – радостно оповестил контрразведчик. – У меня фотографическая память, я вам все расскажу и отвечу на все вопросы. Не выходя за рамки дозволенного, разумеется.
Не скажу, чтобы я был в восторге от подобной перспективы…
– А если мне эти рамки покажутся излишне тесными?
Сочувствие Самуил изобразил великолепно!
– Давайте все же решать проблемы по мере их поступления, – предложил он, закончив свою пантомиму.
Достал свой комм и возился с ним порядочное количество времени – наверняка, вводил всякие пароли… После всех манипуляций в углу комнаты появилась ростовая голограмма пожилого чуть сутулого мужчины в военном мундире. Голограмма медленно вращалась вокруг вертикальной оси.