Дело о сумочке авантюристки
Шрифт:
– Пусть будет так, – согласился Мэдфорд. – Мы предъявим журналы.
– Они у вас в суде?
– Нет, ваша милость, но я смогу предъявить их после перерыва, если суд сочтет возможным сделать это.
– Очень хорошо, – подвел итог судья Саммервилл. – Суд объявляет перерыв до двух часов.
Зрители, поднявшись со своих мест и тихо переговариваясь, направились к выходу. Салли Медисон тоже молча поднялась со стула и с холодным спокойствием подождала офицера, который вывел ее из зала заседаний.
Глава 17
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в маленьком ресторанчике неподалеку от здания суда, где они обычно обедали,
– Ты хорошо начал, Перри, – сказал Пол Дрейк. – Сумел заинтересовать судью Саммервилла.
– Да, это, конечно, хорошо, – согласился с ним Мейсон. – Некоторые судьи пытаются провести предварительное слушание дела как можно быстрей. Они придерживаются мнения, что подозреваемому все равно придется предстать перед судом присяжных, и возлагают надежды на основное слушание. Судья Саммервилл считает иначе. Он понимает, что функции суда – это защищать права граждан на всех этапах, а обязанность полиции – расследовать, собирать вещественные доказательства и констатировать факты, пока они еще свежие. Из личных разговоров с ним мне довелось узнать, что он очень боится одностороннего расследования со стороны полиции. Наткнувшись на какой-нибудь след, полиция часто продолжает идти по нему, игнорируя другие.
– Ну а что вы ждете от этих журналов? – поинтересовалась Делла Стрит.
– Сам не знаю, – пожал плечами Мейсон. – Там будет видно. Посмотрим эти журналы, вызовем Дорсета в качестве свидетеля защиты. Может быть, где-нибудь и найдется зацепка.
– Ну хорошо, – вмешался Дрейк. – Насколько я понимаю, Салли Медисон лжет. В полиции она подписала ложные показания, тебе тоже солгала, да и сейчас лжет по-прежнему.
– Пока я выжидаю, Пол, – ответил Мейсон. – Хочу посмотреть, что получится.
– Уж в одном-то она наверняка лжет. Она не получала денег от Женевьевы Фолкнер!
– А разве я тебе говорил, что она мне это сказала?
– Тебе не обязательно говорить мне об этом. Я могу и сам сделать кое-какие выводы. Она забрала две тысячи из портфеля Фолкнера, а остальные двадцать три тысячи долларов где-нибудь спрятала.
– Давай не будем об этом, – оборвал его Мейсон. – Поговорим лучше о другом. Я никак не могу понять, почему Джейн Фолкнер ждала нас с Салли за углом дома в автомобиле и делала вид, что наш визит для нее – полная неожиданность. Кроме Стаунтона, ей никто не мог сообщить о том, что мы едем к Фолкнеру. Но, несмотря на все эти неясности, я доволен ходом дела. Мэдфорд сыграл мне на руку. Теперь я могу вызвать Стаунтона и других свидетелей и задать им вопросы. И судья Саммервилл разрешит мне это. Так что я смогу спросить у Стаунтона о телефонном звонке Фолкнеру.
– Даже если ты сможешь доказать, Перри, – сказал Дрейк, – что Джейн Фолкнер была дома до вашего приезда, обнаружила труп мужа, а потом убежала и ждала вашего приезда в автомобиле, – этого еще мало для доказательства невиновности Салли, даже несмотря на то, что она театрально разыграла сцену удивления и страха.
– Если мне удастся строго допросить ее, я добьюсь своего, – возразил Мейсон. – Ты же хорошо знаешь, что она солгала, сказав, что провела вечер вместе с Адель Файербэнкс у Стаунтона. Пыталась обвести вокруг пальца сержанта Дорсета, уверив его, что чувствует себя совсем больной и просто не может обойтись без подруги после перенесенного шока. И пока Дорсет вместе с Салли Медисон ездил к Стаунтону, они договорились о ее алиби, то есть что якобы были
– Разумеется, – заметил Дрейк. – Такую ошибку можно совершить лишь по неопытности.
– И кроме того, Пол, я почти уверен, что кто-то побывал в ванной часа через два-три после того, как совершилось убийство.
– Ты имеешь в виду одну из оставшихся в живых рыбок?
– Да, – подтвердил Мейсон.
– Но ведь могло быть и так, что рыбка эта попала в образовавшуюся на полу лужу, и там в воде оказалось достаточно кислорода, чтобы она могла выжить.
– Могло, конечно, быть и так, но я бы сказал, что за это один шанс из тысячи.
– Да, наверное.
– Гораздо естественнее предположить, что там кто-то побывал, а если к этому присовокупить тот факт, что миссис Фолкнер поджидала нас за углом в автомобиле, то можно сделать определенные выводы.
– Но что ты выиграешь, если убедишь суд, что она действительно заезжала домой до вашего приезда? Ведь ее супруг был убит за два-три часа до этого.
– Полиция предъявила обвинение Салли Медисон только потому, что она сказала им неправду. Вот я и хочу доказать, что есть, кроме нее, люди, которых можно уличить во лжи. Речь пойдет о миссис Фолкнер и о Стаунтоне. Ведь только он мог сообщить ей, что я с Салли еду к Фолкнеру.
– Один из моих людей прорабатывает этот вариант, Перри. Я не буду вдаваться в подробности, но мне кажется, есть лишь один путь, чтобы узнать о телефонном звонке Стаунтона.
– Какой?
– Через его жену. Я предпринимаю шаги в этом направлении и даже кое-что выяснил.
– Продолжай, – сказал Мейсон. – Что ты выяснил и каким образом?
– Был лишь один путь добиться успеха, – продолжил Дрейк. – Подсунуть миссис Стаунтон приходящую горничную. – Дрейк усмехнулся. – Миссис Стаунтон считает, что она еще никогда не имела такой расторопной девушки. Она, разумеется, не знает, что девушка эта вдобавок ко всему оплачивается детективным агентством из расчета двадцать долларов в день и что в ту самую минуту, когда она получит от миссис Стаунтон нужную ей информацию, она сразу же покинет ее дом, предоставив миссис Стаунтон снова искать горничную.
– Узнали что-нибудь о телефонном звонке? – спросил Мейсон.
– Пока ничего, – ответил Дрейк.
– Поддерживай с ней связь. Телефонный звонок – очень важный пункт в этом деле.
Дрейк взглянул на часы.
– Пожалуй, пойду позвоню ей, Перри. Там я считаюсь ее дружком. Миссис Стаунтон так довольна своей горничной, что позволяет ей говорить по телефону с приятелем. Возможно, ей и не удастся сейчас поболтать со мной, но, похоже, сегодня обстоятельства благоприятствуют. Пойду позвоню.
Дрейк отодвинул стул и вышел в большой зал ресторана, где стояла телефонная будка.
Мейсон обратился к Делле Стрит:
– Понимаешь, Делла, если бы в этом деле не фигурировал элемент времени, все было бы гораздо проще.
– Что вы имеете в виду?
– Прокуратура восстановила последние часы жизни Фолкнера. Начиная с пяти часов, когда он отправился в банк, она проследила все его передвижения. Из банка он отправился в зоомагазин, оттуда – к химику, от него – домой. Там он переоделся и поговорил с кем-то, кто ждал его на банкете. Потом Фолкнер разговаривал с Салли Медисон. Он уже очень спешил: ему надо было вымыться, побриться, переодеться и отправиться на банкет. Времени у него было очень мало, и тем не менее мне очень хочется доказать суду, что после визита Салли Медисон к нему приходил еще некто – он и выпустил в него пулю.