Дело о свалке токсичных заклинаний
Шрифт:
Я поперхнулся и пожалел, что спросил.
– А это была бы… настоящая кровь?
– В магических науках слово «настоящая» почти лишено смысла, – уклончиво сказал Михаэль. – Она могла быть как настоящая на вид, на вкус и по запаху. Но можно ли перелить ее человеку, подвергшемуся нападению вампира? Если честно, не знаю. Возможно, этот вопрос стоит изучить. Да, любопытно.
Манштейн вытащил из кармашка лабораторного халата карандаш и пошарил в поисках пергамента. На одно кошмарное мгновение я испугался, что он воспользуется куском суррогатной кожи. Не думаю, что мой желудок
На подобные опыты ушло все утро и остаток дня. К моему огорчению и удивлению, каждый тест заканчивался ничем. То есть нет, не совсем ничем: одно вещество он все же обнаружил. После четырех часов пополудни, когда мы оба уже были сыты по горло неудачами и расстроились до такой степени, что стали делать глупости, Михаэль провел тест на наличие звездной пыли – и вдруг кончик его волшебной палочки на мгновение вспыхнул.
– Не сомневаюсь, что ее свозит сюда какая-нибудь голливудская светомагическая компания, – заметил он.
– Но даже если звездная пыль и просачивается, она же не токсична, – сказал я. – Самое большее, на что она способна, это превратить какого-нибудь дурака в знаменитость.
Михаэль посмотрел на меня так, будто я школьник, сложивший две двойки и в сумме получивший три. Не пять, а именно три. Я не оправдал его ожиданий. И как добросовестный учитель, он принялся растолковывать:
– Проблема не в том, Дэвид, что звездная пыль обнаружена за пределами свалки. Как ты сказал, это вещество совершенно заурядное. Проблема в том, что звездная пыль не оказалась бы за пределами свалки, будь здешняя ограда надежной. Таким образом, мы установили наличие протечки. Чего мы не установили, так это какие по-настоящему вредные вещества утекают через стену.
– Ox, – только и выдохнул я, чувствуя себя последним идиотом. А ведь Манштейн-то прав! И все же… – Ты провел тесты на все опасные Силы, которые могут быть на свалке, и все впустую. Звездная пыль – очень летучее вещество, даже светомагический персонал не в состоянии угадать, куда она пролезет. Разве она не может просачиваться сама по себе?
– Может, – согласился Михаэль. – Теория вероятностей этого не исключает. Может, существует кристалл, способный вызвать взрыв не хуже, чем мегасаламандра, только я не собираюсь лишаться сна, размышляя, так оно или нет. Но я готов поклясться на любом священном писании, какое тебе больше нравится, что нечто – и очень зловещее Нечто – проделало брешь, через которую и вылетает звездная пыль. Таково мое экспертное заключение.
Вы для того приглашаете экспертов, чтобы узнать их экспертное заключение. Ежели, ознакомившись с ним, вы принимаете решение его игнорировать, лучше иметь на то хорошее основание. У меня такого основания не было, и к тому же я не сомневался, в правоте Михаэля. Но тогда что же мы сделали не так?
– Что меня сейчас больше всего беспокоит, – сказал я, – так это то, что владельцы свалки запросто могут заявить, будто звездная пыль попала сюда не изнутри, а снаружи – ведь ничего более серьезного мы не обнаружили.
– Ну, в этой деревне им будет весьма трудно такое доказать. – Михаэль
– Тогда почему же мы не обнаружили никаких токсичных заклинаний? – спросил я.
– Наиболее очевидная причина – несовершенство наших тестов, – развел руками Михаэль. – Однако, должен признаться, я так и не выяснил, где находится брешь. Прежде все мои эксперименты давали отличные результаты.
Я спросил, который час. Когда мои часы доложили, что уже двадцать минут пятого, я заявил:
– Ну все, на сегодня хватит. Может, завтра удастся сделать больше?
Мне хотелось поскорее вернуться за своим ковром, залететь домой, собрать все, что нужно на ночь, и отправиться к Джуди.
В любой другой ситуации цельная натура Манштейна не позволила бы ему даже подумать, чтобы слинять с работы. И когда он сказал: «Почему бы и нет?» – я, признаюсь, даже вздрогнул.
– Пока мы ничего не добились, разве что развлекли охранника, – добавил он. Может, пытался оправдаться перед собой (или передо мной) за ранний уход? Что до меня, так мне оправдания были ни к чему, я хотел домой.
Михаэль принялся укладывать свои банки и фиалы в черный кейс. Я наблюдал за ним, надеясь, что на него не снизойдет неожиданное озарение. Слава Богу, обошлось. Как только Манштейн собрался, мы сели на ковер и полетели в Уэствуд.
Движение было, как всегда, ужасное. По всем магистралям неслись стада ковров, в воздухе повисло плотное облако пыли и шерстинок, и даже знаменитое солнце Энджел-Сити словно поблекло. Водители терли воспаленные глаза. Уровень загрязнения в долине Сан-Фердинанда намного выше, чем в других районах, потому что освежающий морской бриз туда не проникает.
Когда-нибудь всерьез придется заняться разработкой нешерстяных ковров-самолетов. Подобные исследования ведутся уже давно, но до сих пор никому не удалось найти другой материал, который устраивал бы сильфов. Однако если это затянется еще на несколько лет, в Энджел-Сити не захочет жить ни один здравомыслящий человек.
Я вздохнул с облегчением (в прямом и переносном смысле), когда мы вылетели из долины и добрались до Уэствуда. Михаэль припарковал ковер.
– Хочешь подняться в кабинет и посмотреть, что тебя ждет? – спросил он.
– Еще чего! – возмутился я. – Как там сказано в Новом Завете? Достаточно каждому дню своей заботы? Завтра будут завтрашние заботы. А думать о них сегодня я не хочу.
– Ну как хочешь, – пожал плечами Манштейн.
Время приближалось к шести, и места на ковростоянке было предостаточно – большинство людей, работающих в Конфедеральном Здании, отправились по домам. Тем не менее Михаэль слез с ковра: раз уж он сюда добрался, можно еще поработать. Наверное, его расстроил полный провал всех экспериментов. Что до меня, так я чувствовал себя совсем неплохо. Разве что проголодался, как волк. Вскочив на свой ковер, я миновал Второй бульвар и повернул на Имперский, на случай если меня поджидали еще какие-нибудь стихийные духи земли.