Дело о взбесившемся враче (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– За что?- спросила я, хотя примерно догадывалась, каков будет ответ.
– Видишь ли, когда все наши предположения подтвердились и народ в УБЭПе врубился и забегал, я пошел к Обнорскому и все ему рассказал. Ну а он, как обычно, вместо того, чтобы возложить лавровые венки на наши гениальные головы, разорался.
– Когда?- спросила я обреченно.
– Сейчас он в УБЭПе. А после обеда - готовься. Но крайним он считает меня, как старшего по званию. Помнишь, как говаривал незабвенный дон Карлсоне? "Женщины и дети могут быть беспечны, а мужчины -
Подполковник Зудинцев кисло мне улыбнулся и пошел оповещать Родиона Каширина о предстоящем разносе.
***
– Вы что, мать вашу, совсем обалдели?- Наш шеф никогда не изменял своим традициям - любую разборку с подчиненными он начинал именно с этой фразы.- С Агеевой мне все ясно, у нее борзометр давно зашкаливает. Но ты, Михалыч! Ты же опер, профессионал! Как ты мог играть в бирюльки с этими недоумками с филфака? Стажерку несовершеннолетнюю задействовали, в нимфетку обрядили: "Дяденька, а ты тетенькины деньги случайно не брал?" Позор! Расследователи хреновы!
Уволю к матери всех!
Минут через пятнадцать Обнорский выдохся и от сокрушительной части своего выступления перешел к созидательной. Из нее следовало, что руководство УБЭПа собирается отрабатывать выдвинутую сотрудниками "Золотой пули" версию. Но организованную преступную группу врачей, если таковая имеется, хотят брать с поличным.
– Поинтересовались, кстати, нет ли у нас еще одной стажерки, желающей поучаствовать в поимке Лазаря Моисеевича на живца,- ухмыльнулся Обнорский.
– Есть!- Я сделала шаг вперед и бесстрашно посмотрела в глаза шефу.
– Марина Борисовна, вы, наверное, не поняли. Им нужен человек, который ляжет под скальпель...
– Именно это я и собираюсь сделать. Кроме того, у меня есть кредитная карточка.
– Кредитку вам выдадут в УБЭПе.
Зачем рисковать своими сбережениями.
А вот лицом и полюбившимися нам морщинками (ну не гад ли?!) рискнуть придется...
***
– Не надо так волноваться, голубушка, успокаивал меня Лазарь Моисеевич.- Золотое армирование - пустячная операция, в нашей клинике она отработана до мельчайших деталей. Я гарантирую вам потрясающий результат. У вас еще есть полчаса, успокойтесь, подумайте о чем-нибудь приятном - о море, о солнце, о красивых мужчинах.
– Я подумаю о Марлоне Брандо. Можно?- попыталась пошутить я.
– У вас прекрасный вкус, голубушка. Я уверен, что вас ждут новые блестящие победы.
Лазарь Моисеевич ласково потрепал меня по щеке и направился в операционную.
Молоденькая медсестра Леночка велела мне раздеться догола и убрать волосы. Я забрала их в хвостик на самой макушке и крепко стянула бархоткой, в которую незаметно воткнула миниатюрный радиомикрофон. Пришел анестезиолог и сделал мне укол. Через несколько минут все поплыло у меня перед глазами. Леночка помогла мне взгромоздиться на каталку, и меня повезли в операционную.
– Ну, с Богом!- сказал Лазарь Моисеевич.
Больше я уже ничего не слышала из того, что говорил известный в городе хирург, медицинское
***
Из больницы я выписывалась без напутственных слов моего лечащего врача Лазаря Моисеевича. В тот день профессор Гольцикер уже давал показания в кабинете следователя на Захарьевской улице...
Его, как и планировалось, задержали при попытке снять деньги с чужого счета в банке. Заслуженный хирург сразу во всем сознался. По словам Гольцикера выходило, что на путь криминала его подтолкнул приятель и бывший одноклассник Вадик Батманов - тот просто спал и видел, как вернуть обратно деньги, которые выманила у него шантажом бывшая жена. Время от времени Юля разрешала Батманову видеться с их дочерью Кристиной. И как-то приятели придумали гениальный план - уговорили Юлю лечь на операцию в клинику Лазаря. В долю пришлось взять анестезиолога и операционную сестру. Помимо четырех женщин и одного трансвестита, Гольцикер и К° опустили на деньги еще пару пациенток, но они, так же как и Ларионова, по каким-то причинам в милицию не обращались.
После таких откровений Лазаря Моисеевича прокуратура выдала разрешение на арест Батманова. Но в руки законного правосудия он так и не попал...
***
– Ну что, Агеева, все продолжаешь оттачивать имидж роковой женщины?приветствовала меня Горностаева.
– Что ты имеешь в виду?- не поняла я.
– А то, что грохнули-таки твоего извращенца. На, полюбуйся.Горностаева протянула мне сводку оперативной информации.
В ней сообщалось о том, что в Удельном парке обнаружен труп предпринимателя Вадима Батманова. По горячим следам сотрудникам правоохранительных органов удалось задержать предполагаемого убийцу Моськина Виктора Петровича, известного в криминальных кругах под кличкой Бульдог. Во время задержания Моськин оказал сопротивление и попытался совершить побег.
Милиционеры открыли огонь на поражение. В результате полученных ранений Моськин, не приходя в сознание, скончался на операционном столе в клинике военно-полевой хирургии ВМА.
Я несколько раз внимательно прочитала информацию. "...Бульдог... Какая смешная кличка...- подумала я.- Где-то я уже недавно о нем слышала... Стоп!
Ведь это же Ларионова говорила мне по телефону, что хочет нанять бульдога.
Как я сразу не врубилась, наплела Каширину про каких-то кинологов с собаками. Так, значит, это Юлия Львовна заказала Вадима? Какое редкое везение!
Заказ исполнен, а исполнитель мертв!
И, кроме меня, никто ни о чем не догадывается. Юлия Львовна, вы можете спать спокойно. Я сохраню вашу тайну.
Быть может, я слегка и погрешу против закона, но, как утверждает наш шеф, законность и справедливость - вещи порой взаимоисключающие. Я выбираю справедливость. Я никогда, никому, ничего не скажу... если утерплю, конечно".