Дело о заикающемся троцкисте (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
В общем, "глухарь" классический... А ты почему спросил?
– Убийство сотрудника ФСБ не рядовое явление,- уклончиво ответил я.- Он в архиве работал?
– Да, в архиве.
– Скажи, Алексей Иваныч, а смерть Олега Гребешкова не могла быть связана со службой? Рассматривали вы эту версию?
– Разумеется. В нашем деле версию о связи убийства с профессиональной деятельностью рассматривают обязательно.
– И?
– У нас нет никаких оснований связать смерть Олега со служебными делами.
Тем более,
– А что он был за человек?
– Нормальный мужик. Историк по образованию. К нам пришел после универа. В девяностом году. Ты сам прикинь - девяностый год! Нас же тогда травили по-черному: палачи! Душители!
Бериевские недобитки... А человек пришел к нам. На оклад копеечный и перспективы туманные.
– А что же привело его к вам? Я бы понял, если бы он пришел на оперативную работу, за, так сказать, "романтикой чекистских будней"... Но в архив!
– Олег - историк. Очень увлеченный был человек... Рассчитывал в нашем архиве найти материалы по Троцкому.
– Нашел?
– Не - знаю. Но крайне маловероятно.
– А в вашем архиве, кстати, есть документы Троцкого - письма, дневники?
– Ты что - смеешься? Такие вещи в Москве.
– Точно?
– Точнее некуда, Андрей Викторович.
К нам не раз поступали запросы от музеев, из научных организаций... Дали бы с радостью, но ни одной бумажки с подписью Льва Давидовича у нас нет.
– Странно,- сказал я.- Может быть, уничтожены?
– Нет, Андрей, у нас ничего не уничтожается... На наших папках стоит гриф "Хранить вечно"... В Москве, в августе девяносто первого, жгли агентурные дела.
Но это другая песня. Это было, когда толпа на штурм главного здания КГБ СССР пошла.
– Да, я в курсе...
– Ну а теперь колись, инвестигейтор: хочешь заняться убийством Гребешкова?
– Да,- ответил я,- хочу... попробовать.
Острецов посмотрел с прищуром:
– Я,- сказал он,- тебя, Андрей Викторович, уважаю. И, разумеется, приветствую твое желание, но...
– Что "но"?
– Видишь ли, Андрей... Мы ведь провели собственное расследование. Нам, как ты понимаешь, небезразлично, когда убивают наших сотрудников. Поверь, что сделано все возможное. ГЛУХАРЬ!
...От Острецова я ушел в полном недоумении. Дело Гребешкова заинтриговало меня окончательно. Убийство сотрудника ФСБ - факт из ряда вон и, разумеется, "чекисты" рыли землю. А работать они умеют. Сколько бы комитет ни крыли, а профессионализм не отнимешь... и если чекисты не смогли поднять дело... то что же это значит?
***
– Глухарь это значит,- сказал Зудинцев.
– А может, и нет,- сказал Родион.
– Что ты имеешь в виду?
–
– Э-э, брат Родя,- сказал Зудинцев,- куда тебя понесло... Это уже из романов господина Бушкова: тайные ликвидации и прочее... Бред!
– А я думаю,- ответил Родя,- что так все и было. И ежели мы хорошо изучим круг знакомых Гребешкова, то наверняка найдется человек, который после убийства этого архивиста "покончил жизнь самоубийством" или погиб в результате "несчастного случая". Или просто исчез. Нашли комитетчики мокрушника. Нашли - и грохнули!
– Глупости,- сказал Зудинцев.
А я не сказал ничего.
***
На следующий день я собрался поехать в университет. Убийство Олега Гребешкова меня зацепило. Если бы его забили пьяные гопники или если бы его квартира была ограблена - все было бы понятно... Но из его квартиры, как выяснил Зудинцев в Калининском РУВД, ничего не пропало. Ничего! Там, правда, и не было ничего ценного, но в домашней библиотеке убитого находилось несколько редких книг да еще видеокамера... Камеру-то грабитель мог бы прихватить. Но не сделал этого.
Из материалов дела следовало, что Олег Гребешков был человек неконфликтный, непьющий, врагов не имел. После развода с женой в девяносто первом году жил один... Те, кто знал Гребешкова, говорили: книжный червь. Питался одной архивной пылью.
Так кто же, черт побери, вогнал две порции дроби в тихого сотрудника ФСБ?..? Бывшая женушка? Любовница? Троцкист?? Муж любовницы?
Ерунда, все эти версии следственная служба ФСБ отработала. Если бы хоть что-то там было, они бы это раскрутили.
Но они перелопатили все ближнее и дальнее окружение Гребешкова и ничего не нашли. НИ-ЧЕ-ГО.
Впрочем, в ФСБ, скорее всего, не знают о существовании Троцкиста... Я понятия не имею, связан ли как-нибудь Троцкист с Гребешковым, но что-то мне тут не нравится. Пожалуй, я зря скрыл от Острецова историю со звонками Троцкиста.
Сегодня же позвоню и поставлю Алексея Ивановича в известность.
Я почти доехал до университета, когда запищал телефон.
– Алло,- сказал я в трубу и сразу услышал возбужденный голос Каширина:
– Шеф! Шеф, я был прав.
– Что такое, Родион?
– Я говорил, что среди знакомых Гребешкова обязательно найдется самоубийца?
– Ну говорил... Что дальше?
– Прошлым летом покончил с собой хороший знакомый Гребешкова.
– Это точно?- спросил я.
– Точнее некуда, Шеф. Вот тебе и ФСБ! Вот тебе и романы Бушкова.
– Это еще ничего не значит, Родя,- возразил я.
– Ага! Конечно. Комарницкий был преуспевающий бизнесмен, жил двумя этажами выше Гребешкова, а в июле прошлого года застрелился из охотничьего ружья...