Дело о зарытых часах
Шрифт:
– Ничего похожего, – фыркнула Мирна.
– Вы уверены?
– Разумеется. Мистер Мейсон, вы неплохой психолог, а я, поверьте, хорошая физиономистка… Меня на мякине не проведешь. У меня своя теория о человеческих эмоциях. Из того, что я видела, у меня сложилось определенное представление о миссис Хардисти, о котором, естественно, я не намерена распространяться в суде, если таковой будет.
– А со мной?
– Вы ее защитник?
– Да.
– Пожалуй, с вами я могу разговаривать. Если, конечно, есть основания…
– Есть, и еще
– Боюсь, вы станете смеяться.
– Почему?
– Трудно представить, как можно за какую-то долю минуты узнать о человеке все, только мельком взглянув на необычное выражение лица.
– Клянусь, смеяться не буду.
– Запомните свое торжественное обещание… У нее было выражение человека, пробудившегося от кошмара. Решившего выбросить из своей жизни все старое, начать новое… Мне раза два-три приходилось видеть это выражение на лицах знакомых… И даже в своем зеркале… У себя. И уж я-то знаю, как это бывает.
– Продолжайте же! – взмолился Мейсон, видя ее нерешительность.
– Но, мистер Мейсон, все, что я говорю, никак нельзя использовать в качестве вещественных доказательств! Может быть, это и хорошо. Если вы вздумаете с кем-либо поделиться «сведениями», полученными от меня, вас поднимут на смех… И все же вам придется мне поверить. Поверьте женщине, которая не вчера родилась на свет и хлебнула лиха, – это дает печальное преимущество разбираться в людях. Поверьте, Милисент Хардисти отправилась в горы для того, чтобы убить своего мужа. Да, да, такова была ее цель. Возможно, не из-за зла, которое он ей причинил, а из-за страданий кого-то другого… Отца? Не знаю. Удалось ли ей это? Не знаю. Может, она выпустила пулю, но промазала… А потом до нее дошло, что находится в ее руке. Не только орудие смерти, но и ключ, замыкающий тюремную камеру. Вот тогда и бросила его… Думаю, она ушла к человеку, которого любила. А теперь можете смеяться сколько влезет.
– Я даже не улыбаюсь, – проговорил Мейсон.
– И это все, что я знаю, – сказала Мирна, – весь итог женской интуиции.
Мейсон не устоял от соблазна задать еще один вопрос:
– Ну а что интуиция говорит о Лоле Страг?
– Хохочет интуиция! – рассмеялась Мирна. – Лола прелестна. Так свежа и мила, так эгоистична. Связала своего брата по рукам и ногам. У него «сестринский комплекс», если вы понимаете, что я хочу сказать. Боготворит землю, по которой она ступает. Я для нее авантюристка, потому что Родней Витон на меня заглядывается больше, чем на нее. Она трогательна в своей девичьей ревности и лицемерии. А я не люблю фарисеев, поэтому иногда ее дразню… Славное создание, но не из тех, на ком мог бы жениться такой парень, как Род.
– А как вы сами к нему относитесь?
Хозяйка ранчо покатилась с хохоту.
– Думаете, я затеял игру «а что бы еще спросить»?
– Я поражаюсь амплитуде ваших вопросов!
– Адвокаты все такие… Могли бы вы присягнуть, что миссис Хардисти отбросила от
– Ни присягнуть, ни сказать этого не могу. Не смотрела. Меня взволновало ее лицо.
– А каково ваше мнение о Берте Страге?
Мирна Пейсон медленно покачала головой.
– Не хотите отвечать?
– Да нет, не в этом дело. Он какой-то… неясный.
– Что-то звучит фальшиво? – подсказал Мейсон.
– Даже не это. В его жизни есть что-то такое, чего он сам боится. Какая-то черная глава.
– На каком основании вы это заключаете?
– Стоит взглянуть, как он всегда насторожен, как следит за собой, а его сестра за ним. У обоих какая-то тайна, не знаю… Такое ощущение.
– Да вы просто прорицательница.
– Черт меня знает. Язык развязался. И знаете почему?
– Ну?
– Потому что я очень хочу помочь миссис Хардисти. Как и всем другим женщинам, которые еще не понимают, как важно суметь вовремя повернуться лицом к будущему, пока оно у тебя еще есть. Время летит. Я в ужасе была уже в тридцать лет. Думала, это так далеко! А уж в сорок умело скрываешь свои чувства, чтобы не вызвать обидного смеха. Но и в эти годы чувствуешь себя в полном – слышите – в полном расцвете сил. А время показывает тебе дулю!
– А как сорокалетние мужчины смотрят на сорокалетнюю женщину?
– Никак. Они ведь тоже считают себя в расцвете и обхаживают девчонок…
– Ну а что вы скажете про мужчину лет под шестьдесят?
Миссис Пейсон потянулась за сигаретой и засмеялась:
– Вот тут попали в самую точку!..
Глава 10
Делла Стрит ждала Перри Мейсона в холле отеля.
– Я умираю от голода, – первым делом заявила она. – Что мы предпримем?
– Будем насыщаться, – ответил Мейсон.
– Браво!.. Здесь, кстати, Пол Дрейк.
– Где?
– Наверху. Они дали ему номер рядом с вашим. Даже есть дверь между ними. Уверяют, ресторан гостиницы славится своей кухней… Поедим на славу.
– При одном условии.
– Да? При каком же?
– Если Джек Хардисти был убит вчера до семи часов вечера.
– Но ведь это именно то время, когда Милисент была в горах. Вам не хочется, чтобы преступление было совершено в ее отсутствие?
– Ничего не могу поделать. Если это произошло при ней, мы спокойно можем пообедать. Если же его убили позже, нам предстоит еще куча разных дел.
– Например?
– Прежде всего придется заняться человеком, к которому обратилась Милисент в минуту отчаяния, которому она бесконечно доверяет и который совсем недавно поставил две новенькие покрышки на свою машину.
– Кто это, вы знаете?
– Домашний врач Блейнов.
Подумав, Делла кивнула:
– Логично.
– То-то же. Позвони Винсенту Блейну и самым непринужденным тоном скажи, нужна справка о том, что последнее время Милисент находилась в состоянии крайнего нервного возбуждения. И спроси, какой врач мог бы выдать такую справку.