Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек
Шрифт:
Глава 8
Случай с эксцентричной миллионершей
Но прежде чем Фен смог осуществить свой план, произошла одна заминка. Они с большим трудом впятером втиснулись в «Лили Кристин III». Салли села на колени к Кадогану, чему он, пожалуй, был рад, и они отправились в путь. Фен вел машину на бешеной скорости по узкой дороге, перепрыгивая через мосты, как поезд, мчащийся по дороге с живописным рельефом, чуть ли не на вершок не задевая то отбившуюся от стада скотину, то редких пешеходов. Как им удалось не искалечить и не задавить насмерть человека из Автомобильной ассоциации на перекрестке Банбери-роуд, осталось навсегда загадкой для Кадогана:
– Ничего себе… – сказала Салли, когда он закончил, и добавила немного робко: – Вы ведь верите тому, что я рассказала вам, правда? Понимаю, это звучит неправдоподобно, но…
– Моя дорогая Салли, это такое невероятное дело, что я поверил бы, даже если бы вы сказали, что вы волшебница Шалот [285] .
– Ну и чудно же вы говорите, а! – сказала Салли, но ее слова потонули в порыве ветра и шуме мотора.
– Что? – переспросил Кадоган.
Уилкс обернулся назад с переднего сиденья. Он лучше слышал, когда вокруг было шумно.
285
«Леди Шалот», или, как она названа в пер. К. Бальмонта, «волшебница Шалот» – персонаж одноименной баллады английского поэта А. Теннисона, основанной на средневековой легенде из артуровского цикла. Волшебница Шалот – жертва таинственного проклятия, которое обрекло ее постоянно прясть и никогда не смотреть на мир напрямую, довольствуясь его отражением в волшебном зеркале. Увидев рыцаря Ланселота, она полюбила его и ради него нарушила условия заклятья, тем самым себя погубив.
– Она говорит, что ты разговариваешь чудно.
– Разве? – Кадогану раньше не приходило в голову, что его манера говорить может быть сочтена чудной: эта мысль расстроила его.
– Я не хотела обидеть вас, – сказала Салли. – Чем вы занимаетесь? Я имею в виду, какая у вас работа?
– Я поэт.
– Ну ничего себе! – это произвело впечатление на Салли. – Я никогда раньше не была знакома ни с одним поэтом. Но вы не похожи на поэта.
– А я и не хочу.
– Я, бывало, читала стихи в школе. Один отрывок мне понравился. Вот как он звучал:
Но радость пятится назадК зеленым снам в зеленый сад [286] .Я не имею ни малейшего представления, что это значит, но звучит красиво, что ни говори. Это было в книжке «Поэзия для средней школы»… Надеюсь, вам не слишком тяжело держать меня на коленях?
– Нет, мне приятно.
– А здорово, наверное, быть поэтом, – промолвила Салли задумчиво. – Никто тобой не командует, и никто не заставляет тебя работать, если тебе этого не хочется.
286
Строки из поэмы «Сад», принадлежащей перу Э. Марвелла (1621–1678)/Пер. Г. Кружкова.
– Было бы еще лучше, если бы этим можно было зарабатывать какие-то деньги, – ответил Кадоган.
– Интересно. А сколько вы зарабатываете?
– Поэзией? Около двух фунтов в неделю.
– Ничего себе! Да, не густо. Может быть,
– Да, наверное, дело как раз в этом.
Казалось, такой ответ удовлетворил Салли, потому что она принялась что-то весело напевать себе под нос, пока Фен не въехал двумя колесами на тротуар, пытаясь преодолеть особенно крутой поворот, что отвлекло всеобщее внимание.
Вскоре, однако, им пришлось остановиться. Когда они подъехали к Оксфорду, по дороге стали попадаться магазины, дорожное движение стало более интенсивным, а в городе стало больше студентов. Как раз перед поворотом, ведущим к Леди Маргарет Холл [287] , Кадоган, до сих пор рассеянно взиравший на пейзаж, вдруг закричал, чтобы Фен остановился, и Фен затормозил так внезапно, что в них чуть не врезалась следующая за ними машина, которая, к счастью, объехала их, хотя и не без ругани. Фен обернулся назад со своего сиденья со словами:
287
Леди Маргарет Холл – первый женский колледж Оксфорда (ныне смешанный), основанный в 1878 г. и расположенный в северной части города.
– Что, ради всего святого, это значит?
Кадоган указал пальцем, и все взгляды обратились по направлению его руки. Примерно в ста ярдах от того места, где они остановились, находился магазин игрушек.
– Я думаю, это тот самый магазин, – сказал Кадоган, вылезая из машины. – То есть я в этом почти уверен.
Все остальные последовали за ним и столпились у витрины.
– Да, – сказал Кадоган, – помню, я еще тогда подумал, какой уродец эта кукла с надтреснутым лицом.
– Я тоже помню ее, – сказала Салли.
– А вот и коробка с воздушными шарами, которую я опрокинул… В общем, похоже, что это он самый.
Кадоган поднял глаза в поисках названия. Выцветшие белые буквы, тщательно изукрашенные завитками, гласили «Хелстон».
Вдвоем с Феном они вошли в магазин. Внутри никого не было, кроме покрытого пылью молодого человека с копной рыжих волос.
– Добрый день, сэр. Добрый день, сэр, – приветствовал он вошедших, – чем могу служить? Кукольный домик для маленькой девочки? – До их прихода он читал руководство для продавцов.
– Какой маленькой девочки? – безучастно спросил Фен.
– Может быть, коробку кирпичиков или несколько оловянных солдатиков?
Кадоган купил воздушный шар и вышел подарить его Салли.
– Кто хозяйка этого магазина? Это мисс Элис Уинкворт, не так ли? – спросил Фен.
– Да, сэр, мисс Уинкворт. Нет, сэр, боюсь, ее нет на месте. Все, что я могу сделать для вас…
– Нет, я бы хотел лично повидать ее. У вас случайно нет ее адреса?
– Нет, сэр, боюсь, что нет. Понимаете, я здесь недавно. Она не живет здесь, насколько мне известно.
Больше спрашивать было не о чем. Но, уходя, Фен поинтересовался:
– Заметили ли вы что-нибудь необычное в магазине, когда открыли его сегодня утром?
– Да, сэр, и как странно, что вы спрашиваете: дело в том, что мне показалось утром, будто некоторые вещи стояли не на своих местах, так что я было испугался, что нас ограбили. Но никаких признаков взлома не было, и ничего, насколько я вижу, не пропало…
Когда они снова сели в машину, Фен сказал:
– Это явно обычное место обитания нашего магазинчика игрушек. Любопытно, хотя в этом и мало неожиданного, что хозяйкой оказалась та самая Уинкворт. Похоже, она обеспечила декорациями всю аферу. Думаю, это она – Лидз.