Дело о золотых рыбках
Шрифт:
– Удачи тебе, шеф. Прости, что втянула тебя в это дело.
– Не ты меня, а я тебя.
– Разнеси их в пух и прах.
– Я так и сделаю.
Мейсон повесил трубку, сел в машину и помчался к тюрьме. Чрезмерная вежливость, с которой был встречен Мейсон, и исключительная быстрота, с которой ему предоставили свидание с Салли Мэдисон, после того, как он объявил, что намерен представлять ее интересы в качестве защитника, свидетельствовали о том, что полиция вполне удовлетворена ходом событий.
Мейсон
– Привет, Салли, – поздоровался Мейсон.
Салли, выглядевшая вполне хладнокровной и спокойной, села по другую сторону экрана, разделявшего заключенного и посетителя.
– Я очень сожалею, что сбежала от вас, мистер Мейсон.
– Это не более половины того, о чем вам следует сожалеть.
– Что вы имеете в виду?
– Вашу прогулку с Деллой Стрит, с револьвером и деньгами в сумочке.
– Я знаю, что мне не следовало так поступать.
– Где вас нашел лейтенант Трэгг?
– Я не успела отойти и четырех кварталов от отеля. Мы поговорили. Потом он оставил меня под охраной двух полицейских, а сам отправился по ресторанам в поисках вас и мисс Стрит.
– Вы делали какие-либо заявления в полиции?
– Да.
– Зачем?
– Я должна была сказать правду.
– Полицейским вы не должны были говорить ничего.
– Мне показалось, что так будет лучше.
– Хорошо, – сдался Мейсон. – В чем же состоит эта правда?
– Я обманула вас, мистер Мейсон.
– Боже праведный, – простонал адвокат, – скажите что-нибудь новенькое, по крайней мере, будьте ко мне так же снисходительны, как к полицейским.
– Вы не будете сердиться?
– Конечно, буду.
– Значит... Вы не поможете мне?
– У меня нет выбора. Я помогаю вам, потому что не могу не помочь Делле Стрит. Я должен выручить ее из беды, а для этого мне необходимо спасти вас.
– Она попала в беду из-за меня.
– Она, я, много кто еще. Давайте, выкладывайте.
Салли опустила глаза.
– Вчера вечером я ездила к мистеру Фолкнеру.
– В какое время?
– Около восьми часов.
– Вы видели его?
– Да.
– Что он делал?
– Брился. Все лицо было в пене, он был без пиджака и сорочки. Только в нижней рубашке. В ванну набиралась вода.
– Дверь в ванную была открыта?
– Да.
– Его жена была дома?
– Нет.
– Кто открыл вам дверь?
– Никто. Дверь была приоткрыта на дюйм или два.
– Входная дверь?
– Да.
– Как вы поступили?
– Я вошла. Услышала, что он в ванной и позвала.
– Как он поступил?
– Он вышел из ванной.
– Вы уверены, что в ванну лилась вода?
– Да.
– Холодная
– Конечно, горячая.
– Вы уверены?
– Да. Я заметила, что зеркало запотело.
– Фолкнер рассердился на вас?
– На меня? Почему?
– Потому что вы вошли подобным образом.
– Наверное, но все закончилось благополучно.
– Продолжайте, – устало произнес, почти простонал Мейсон. – Что было дальше?
– Мистер Фолкнер сказал, что ему не нужны неприятности, что он очень бы хотел закончить все дела со мной. Он знал, что Том всегда последует моему совету и предложил договориться.
– Что вы ответили?
– Я ответила, что если он передаст мне две тысячи долларов, сделка состоится. Что Том проработает на него еще шесть недель, а потом уйдет в шестимесячный отпуск по болезни, после которого вернется работать в зоомагазин. Что если Том изобретет что-нибудь новое за время отпуска, мистер Фолкнер будет иметь право на половину доходов от этих изобретений; что мистер Фолкнер выдвинет лекарства Тома на рынок, что они с Томом будут поровну делить чистые прибыли. Что они станут партнерами.
– Что сказал на это Фолкнер?
– Он дал мне две тысячи долларов, а я вернула ему чек на пять тысяч и сказала, что поеду к Тому и что все будет хорошо.
– Вы знаете, что Том приходил к нему примерно в четверть девятого?
– Не думаю, что он там был.
– Есть достаточно веские доказательства его визита.
– Я ничего не знаю о них, но вполне уверена, что Том не приходил туда. У него не было причины. Он сам сказал, что поручает все мне.
– Вы получили две тысячи долларов наличными?
– Верно.
Мейсон на мгновение задумался.
– Хорошо, расскажите о револьвере.
– Я очень сожалею, что все так получилось, мистер Мейсон.
– Вполне оправданно.
– Револьвер принадлежит Тому.
– Я знаю.
– Я не могу себе представить, как он попал туда, но когда я вошла в спальню с миссис Фолкнер, чтобы как-то ее успокоить, револьвер лежал на туалетном столике. Я узнала его и попыталась как-то защитить Тома. Это была первая мысль, первое инстинктивное решение. Я взяла револьвер и положила его в свою тумбочку, понимая, что произошло самоубийство...
– Убийство, – поправил Мейсон.
– Понимая, что произошло убийство, – продолжила Салли, приняв поправку как должное, – я не хотела, чтобы револьвер Тома был найден на месте преступления. Я знала, что Том не мог иметь никакого отношения к убийству, но не понимала, как там оказался его револьвер.
– Это все?
– Клянусь Богом, мистер Мейсон, чтоб мне умереть! Я все сказала.
– В полиции вы рассказали то же самое?
– Да.
– Как отреагировали полицейские?