Дело об исчезающих людях
Шрифт:
Пульс не прощупывался совсем, но в голове от страха стало пусто. Казалось, будто единственный звук в этой ночной тишине – это то, как тяжело бухает в груди моё собственное сердце.
У него нет пульса. Он не дышит и не двигается.
Поверить в то, что я сижу рядом с мертвецом, оказалось ещё страшнее, чем брести в тёмном лесу одной. Тело не слушалось, словно вросло в землю, поэтому я так и осталась сидеть, неотрывно смотря на мёртвого мужчину, который казался моим ровесником.
И
Я дёрнулась, отскакивая влево к соседнему краю ложбины в надежде выбраться в другую часть леса, но ноги от долгого сидения затекли и предательски подкосились. Не сделав и пары шагов, я упала, ударившись боком о корни дуба, выпирающие из-под обвалившейся уже давно земли.
Кашель повторился, но звучал он теперь так, будто кто-то засмеялся хриплым лающим смехом, от которого в ночной полутьме сердце будто остановилось.
Едва дыша, я прислонилась спиной к стенке ложбины и кое-как села. Взгляд в панике метался по всему вокруг, пока не остановился на том уступе, с которого я и спустилась к лежащему мужчине.
Рядом с двумя повалившимися друг на друга деревьями стоял высокий чёрный волк. Его крепкое и мощное тело наводило на мысли, что проблем с пищей хищник давно уже не испытывал.
Зверь переступил с лапы на лапу и, поймав мой взгляд, снова то ли закашлялся, то ли… рассмеялся. Его мерцающие в лунном свете глаза от этого слегка сузились.
По коже прошёл такой холод, что волосы на голове зашевелились. Тело будто парализовало снова, и я замерла, не в силах пошевелиться. Звери не смеются, звери не смотрят так….
Волк, до этого не отводивший взгляда, вдруг дёрнул головой в направлении лежащего, будто приглашал посмотреть.
Тело трясло так, что сейчас я вполне могла бы прилечь рядом, но голова сама собой повернулась так, чтобы взгляд упал на мужчину. Волк хочет, чтобы я ему помогла?
Непослушными руками я кое-как попыталась опереться на землю и встать, но вышло плохо. Зверь по-прежнему сверлил меня взглядом, отчего по коже табуном бегали мурашки. Можно попытаться броситься вперёд, чтобы сбежать отсюда по ложбине, но она слишком узкая – волк легко спрыгнет мне на голову.
Я упёрлась ладонью в плечо мужчины и с трудом смогла перевернуть его на спину. Теперь он лежал, раскинув в стороны руки, будто кукла. На меня из полутьмы уставилось загорелое, но абсолютно безжизненное лицо с широко распахнутыми карими глазами.
Николай…. Парень, пропавший первым.
Я забыла, как дышать. В голове наступила странная тишина, которую прервало только прежнее хриплое рычание.
Бездумно оглянувшись, хотя шея будто окаменела, я увидела, что волк замер и медленно улыбнулся, по-человечески растянув уголки пасти. А затем бросился с уступа, вытягивая ко мне окровавленные лапы.
Глава 3
Я
Однако прошла минута, а никто так и не вылез из-под стола или из-за дверцы шкафа. Сердце всё ещё колотилось в груди так, что даже в ушах отдавались удары. И я с трудом перевела дыхание и вытерла лоб ладонью. Опять похищенный…. Странно, что моё подсознание каждый раз «убивает» похищенных какими-то дикими волками, а не теми похитителями, троих из которых я видела на фотороботах у Тимура.
Часы мерно тикали, и этот звук сливался с тихо стучащими по окну каплями воды. На улице уже вовсю лил дождь, отчего пережитый страх постепенно сменялся желанием завернуться в одеяло и никуда сегодня не ходить.
Трель мобильника в тишине комнаты раздалась так пронзительно громко, что я едва было не подскочила на кровати вместе с одеялом. Сердце вновь бешено заколотилось, но всё же мне удалось кое-как нащупать на тумбочке вибрирующий телефон. Свет от экрана тут же ослепил, отчего на звонок я ответила, толком не увидев имени звонившего. – Есь, доброе утро! – жизнерадостно промурлыкала по телефону Лика, – До твоего будильника ещё пять минут, так что ты имеешь полное право меня убить. Но пожалуйста-пожалуйста, не могла бы ты закинуть мне на работу мою тетрадь? Я утром собиралась и не заметила, как она выпала из общей папки. – И тебе доброго утра, – всё ещё немного хриплым голосом отозвалась я, – Ладно, постараюсь успеть завезти её тебе перед работой. Как тетрадь выглядит-то? – Та зелёная с деревом на обложке, – с явным облегчением проговорила подруга, – Спасибо тебе большое! – Не за что пока, – я усмехнулась и закончила звонок. День в одеяле отменяется. Теперь мне в любом случае надо вылезти из дома. И так-то работа сегодня есть, так ещё и подругу подведу, если она без тетради окажется.
Несмотря на то, что к моменту звонка я уже не спала, завтрак и сборы всё равно прошли в темпе улитки. Будучи полностью в своих мыслях, я даже чуть было не налила вместе с кофе в ту же кружку ещё и чай. Видимо, если бы тетрадь Лики не лежала прямо на полу в её комнате, у меня сегодня не было бы шансов её найти с первой попытки.
Зашнуровав высокие ботинки, я накинула поверх светлой рубашки и джинс зелёную куртку с капюшоном и выдвинулась из квартиры, на ходу заталкивая тетрадь Лики в ранец.
Мелькнула мысль постучаться к соседу Диме и поинтересоваться, что там с моим велосипедом, но эту идею пришлось оставить – чтобы успеть и в редакцию, и на работу, придётся воспользоваться более быстрым общественным транспортом. Жаль только, что наш единственный с соседкой зонтик недавно сломался, а нового мы так и не приобрели.
В подъезде пока царила тишина, что снова напомнило мне о том, насколько ещё рано. Я накинула капюшон на голову и открыла подъездную дверь. Стоило только оказаться на улице, как по лицу прошёлся прохладный свежий ветер с каплями воды, а ноги в ботинках сразу встали в лужу. Похоже, осень решила прийти в город раньше дня, когда август официально закончится.