Дело Пеньковского. Документальное расследование
Шрифт:
Прокурор: Как его фамилия?
Винн: Его фамилия – Чизхолм.
Прокурор: Подсудимый Пеньковский, получили ли вы что-либо от Гревилла Винна в этот его приезд?
Пеньковский: Да, в этот же день, 27 мая 1961 года.
Прокурор: Что это была за передача?
Пеньковский: Вечером я поехал в гостиницу «Метрополь», где остановился г-н Гревилл Винн. Он сказал мне, что все в порядке, материалы переданы, и тогда же вручил мне сверток. Поскольку я в своем письме просил передать мне неэкспонированные пленки, так как полученные ранее 20 пленок
Прокурор: О чем говорилось в этом письме?
Пеньковский: В этом письме говорилось о том, что желательно бы еще встретиться, для более глубоких разговоров и инструктажа, что меня ждут с нетерпением на выставку в Лондон, которая состоится в июле. Кроме того, содержалось пожелание мне успехов в работе.
Председательствующий: В какой работе?
Пеньковский: В шпионской работе. Далее говорилось о том, что г-н Гревилл Винн будет несколько дней в Москве и если я еще смогу подготовить материалы, то могу повторно передать их через нею. Но для этого у меня не было возможности. Вот примерно содержание письма.
Прокурор: Скажите, вы передавали тогда через Винна письмо для разведчиков?
Пеньковский: Да, передал.
Прокурор: О чем шла речь в письме?
Пеньковский: Я сообщил нм, что приступил к работе: подобрал материал из различных областей промышленности и техники и сфотографировал его на 20 пленках (это были отчеты за 1960–1961 годы о посещениях советскими делегациями различных промышленных предприятий Англии, Америки, Японии), и просил дать оценку этим данным. Я также указал, что пока не имею возможности давать информацию политического и военного характера.
Прокурор: Имели ли иностранные разведчики связь с вами по радио?
Пеньковский: Да. В конце июля 1961 года после отъезда Гревилла Винна из Москвы я получил по радио шифром ответ на свой запрос о том, правильно ли я использовал лист копировальной бумаги для письма к разведчикам. Мне сообщили, что я из блокнота ошибочно вырвал лист, который считал копиркой, а в действительности это была прокладка, то есть обычная бумага, и поэтому из моей попытки ничего не получилось. Разведчики сами расшифровали причину моей неудачи.
Это было первое радиосообщение, которое я принял.
Прокурор: В 1961 году вы были в Англии еще раз?
Пеньковский: Да, был. Я вылетал в Лондон 18 июля 1961 года в служебную командировку.
Прокурор: Сколько дней вы там находились?
Пеньковский: Я вылетел в Лондон на советскую промышленную выставку и находился там с 18 июля; правда, сейчас точно не помню: по 8 или 10 августа.
Прокурор: В этот раз вы также прихватили с собой какие-либо шпионские материалы?
Пеньковский: Да, я сфотографировал на 16 фотопленках материалы по техническим отчетам ГК по КНИР, представлявшие, на мой взгляд, интерес, и прихватил экспонированную пленку с собой.
Прибыв 18 июля 1961 года в лондонский аэропорт, я г-на Гревилла Винна не нашел в числе встречающих. Меня также никто не встречал и из посольства, так как был перепутан рейс. Из аэропорта я позвонил Гревиллу Винну домой и договорился о встрече с ним на аэровокзале. Из аэропорта я выехал на аэровокзал автобусом. На конечной станции этого
Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, значит, вас Винн встретил не в аэропорту, а на аэровокзале? Правда, значения это, видимо, не имеет к тому, где вы передали шпионские материалы Винну?
Пеньковский: Да, конечно, я просто детализирую, а значения это не имеет.
Прокурор: Что сказал вам Винн, получив от вас эти материалы?
Пеньковский: Он сказал, что отвезет меня в гостиницу «Кенсингтон Клоус отель», которая находится недалеко от советского посольства, а полученные от меня шпионские материалы незамедлительно передаст разведчикам.
Прокурор: Так и сказал «разведчикам»? Или «нашим друзьям»?
Пеньковский: Да, он сказал «нашим друзьям».
Прокурор: Состоялись ли у вас встречи с иностранными разведчиками в этот приезд в Англию?
Пеньковский: Да. За три недели своего пребывания в Лондоне я встречался пять раз с разведчиками на конспиративных квартирах.
Прокурор: Кто организовывал эти встречи?
Пеньковский: Еще в машине г-н Винн мне передал, что примерно через два-три дня после моего приезда будет первая встреча с иностранными разведчиками, а точнее он поставит меня в известность позже, поскольку мы с Винном должны были встречаться или каждый день, или через день, не реже, и он имел возможность сообщить мне время встречи с иностранными разведчиками. Через день или два Винн отвез меня сам в машине в район, где находилась конспиративная квартира, но сам он не подъезжал к дому, а только указал мне его. Там меня встретил «Майл».
Прокурор: Какое участие принимал в ваших встречах Винн?
Пеньковский: Все пять раз Винн подвозил меня к назначенным местам, о которых ему сообщали разведчики.
Прокурор: С кем из разведчиков вы встречались в этот раз?
Пеньковский: В этот раз я встретился с четырьмя разведчиками: «Александром», «Майлом», «Ослафом» и «Грилье». Кроме того, меня познакомили с разведчиком по имени «Радж».
Прокурор: О чем шла речь на этих встречах?
Пеньковский: На этих пяти встречах был разбор материалов, полученных от меня, и дана им оценка. Мне разведчики сказали, что из этих технических материалов можно сделать очень интересные выводы. Меня обучали пользоваться радиопередатчиком дальнего действия, инструктировали по фотосъемке, спрашивали о моих знакомых, кого я знаю из числа сотрудников нашего посольства, о чем я подробно им рассказывал. Много было затрачено времени на обучение пользованию радиопередатчиком. Каждая встреча проходила по 10 часов, примерно до 2 часов ночи. Из 10 часов, наряду с разными разговорами и выпивками, 4 часа затрачивалось на обучение работе на радиопередатчике и на изучение инструкции радиопередач.