Дело полусонной жены
Шрифт:
– Ну а теперь, – сказал Мейсон, – я задам вам вопрос чрезвычайной важности. Скажите, до этого вечера был ли между вами и вашим мужем какой-нибудь разговор о том, чтобы покататься на яхте Бентона?
– Нет, не было.
– Вы убеждены в этом?
– Да, конечно, Скотт вообще почти и не знал Бентона.
Мейсон нахмурился.
– Скотт предлагал мне покататься в конце недели на другой яхте, – продолжала миссис Шелби, – которую он собирался приобрести и хотел перед этим детально осмотреть. Он вместе со своим
Она умолкла, услышав, что кто-то стучит в дверь каюты Мейсона.
Мейсон подошел к двери и открыл ее. К его удивлению, на пороге стоял шериф, а рядом с ним сержант Дорсет.
– Зачем вы явились сюда? – спросил Мейсон. – Разве это входит в вашу компетенцию?
Дорсет ответил жестко:
– Я пытался остановить ее прежде, чем будет слишком поздно, но, к сожалению, мне это не удалось.
– Слишком поздно для чего, сержант?
– Для того, чтобы спасти жизнь Скотта Шелби, – отчеканил Дорсет.
– Вы знали о том, что его жизни угрожала опасность?
– У меня было вполне достаточно улик, чтобы сделать такой вывод.
Мейсон взглянул на него испытующим взглядом:
– Давайте, давайте, Дорсет. Нет ни малейшей надобности сохранять тайну.
– Ну что ж, если вы непременно этого хотите, я скажу вам. Я явился сюда потому, что имею ордер на руках.
– Какой ордер?
– Ордер на арест Марион Шелби, обвиняемой в покушении на убийство своего мужа при помощи яда. Она всыпала большую дозу мышьяка в обед своего мужа, который, несомненно, погиб бы, если бы не спешная и высококвалифицированная медицинская помощь.
Марион Шелби отшатнулась так, будто слова Дорсета были пулями, попадавшими прямо в ее тело. Затем она подошла к Мейсону, как бы ища возле него защиты.
– Вы… Вы не имеете права говорить подобные вещи. Это неправда. Это…
– Успокойтесь, – сказал ей Мейсон. – Выслушаем сержанта Дорсета до конца.
– Разве этого недостаточно?
– Если у вас имеется еще что-то в запасе, хотелось бы узнать и это.
– В свое время.
Мейсон заговорил медленно и внушительно:
– При создавшихся обстоятельствах, миссис Шелби, принимая во внимание то, что вы арестованы, я советую вам вообще не давать никаких показаний.
– Но я собираюсь отрицать это абсурдное обвинение. Оно абсолютно ложно и сделано со злым умыслом.
– В этом вы правы. Можете отрицать. Ну а теперь запомните, миссис Шелби: если вы хотите, чтобы я защищал вас, то вам придется точно выполнять мои советы. Представителям прессы вы будете отвечать: «Мне нечего вам сказать», – а в полиции будете повторять только одно: «Не виновата. Однако не собираюсь спорить с вами в отсутствие моего адвоката, а когда он придет сюда, он сам будет говорить с вами».
– Понятно, – проворчал Дорсет, – по старой формуле.
– Совершенно верно, – ответил Мейсон. –
– «Состряпанных обвинений», – рассмеялся Дорсет.
– Я назвал это именно так, – ответил Мейсон.
– Ну хорошо, выслушайте все остальное, – сказал сержант. – Она уговорила мужа застраховать свою жизнь в ее пользу, и притом на большую сумму, затем написать официальное завещание тоже на ее имя. После этого она отправилась в аптеку, где купила мышьяк якобы для того, чтобы травить крыс. Однако этот мышьяк каким-то образом оказался в обеденной тарелке ее мужа.
– Но я и сама была отравлена одновременно с ним! – перебила его Марион.
– Конечно, – терпеливо возразил ей Дорсет, – однако вы были достаточно осторожны, чтобы в свою тарелку всыпать лишь символическую порцию, в то время как мужу дали смертельную дозу.
– Это неправда.
– Помните, какая сумочка была у вас в руках в тот день? Коричневая, из телячьей кожи, в цвет вашего костюма? – спросил Дорсет.
– Да.
– Так вот, в этой сумочке мы нашли в бумажке немного оставшегося мышьяка.
– Нет, этого не могло быть! – с негодованием воскликнула миссис Шелби.
– И придется сознаться в том, что сами купили этот мышьяк. Вы не потрудились пойти для этого в какую-нибудь отдаленную аптеку, а пошли в самую ближнюю от вашего дома.
– Зачем мне было идти куда-нибудь еще? Я не собиралась ничего скрывать.
– Где именно вы купили мышьяк?
– Будьте осторожны, – подсказал ей Мейсон.
– Я вовсе не собираюсь быть осторожной, мистер Мейсон. Мне незачем скрывать что-либо. Я купила мышьяк, чтобы травить крыс, и сделала это по просьбе своего мужа.
– А что вы сделали с ним, принеся его домой? – спросил Дорсет.
– Отдала мужу.
Дорсет рассмеялся:
– Видимо, это побудило его пригласить вас в ресторан и всыпать яд в собственную тарелку! Немного подсыпал вам, а остаток вложил в вашу сумочку. Интересное кино!
– Я…
– Возможно, что дело обстояло именно так, сержант, – вмешался Мейсон. – И хотя вы сказали это с целью проявить свое остроумие, вы, быть может, нарисовали правильную картину. Миссис Шелби, больше нам вообще незачем разговаривать.
Однако Дорсет не унимался:
– Итак, миссис Шелби с горечью убедилась в том, что яд недостаточно верное орудие убийства. Поэтому сегодня вечером она взяла в руки шестизарядный револьвер из ящика своего мужа, столкнула его в воду, выстрелила в него и после этого начала громко вопить о помощи.
– Это не так. Я ничего подобного не делала. Я уже обо всем рассказала офицеру, который меня допрашивал, и объяснила, как все это случилось.
– Я бы сказал, что это удачная выдумка, – вяло возразил Дорсет.