Дело с телом
Шрифт:
Один из них сделал Родион Эдуардович Хрюкин (ну и фамилия!). Такие же линзы с идентичными диоптриями заказал Николай Гаврилович Зализняк. И еще одни — Виктория Сомина. Я переписала адреса этой троицы и спросила у Ольги, все ли линзы были забраны и не было ли с заказами чего-либо странного. Меня волновал вопрос: если человек теряет линзы, он ведь должен заказать такие же в ближайшее время… Но Ольга ответила, что линз более никто не заказывал и ничего странного не произошло.
Напарница Ольги крутилась рядом во время нашей беседы, а когда рыжеволосая
— Знаете, — сообщила она, — это просто удивительно: за последнюю неделю вы — второй человек, который интересуется этими линзами.
— Вот как? — моментально насторожилась я. — А кого еще интересовал этот вопрос?
— Один молодой человек приходил и спрашивал, кто заказывал такие линзы, — ответила женщина.
— А как он выглядел? — спросила я, постаравшись, чтобы на лице не отразилось слишком явное выражение ожидания.
— Боюсь, что нет, — огорченно ответила женщина. — У меня, знаете ли, ужасная память на лица. Но раньше я его у нас, кажется, не видела.
Что ж, и на том спасибо. Однако это наводит на чрезвычайно интересные размышления.
Выйдя из оптики, я отправилась проверять заказчиков, рассудив, что девушку оставлю напоследок. По логике вещей, это должно быть верным решением, ведь женщин у меня на подозрении нет. Хотя в любом случае проверить придется всех троих.
Итак, первый. Усевшись в машину и закурив, я отправилась в один из новых элитных районов — в Солнечный, где в последнее время велась интенсивная застройка.
В одном из новых домов и жил Родион Эдуардович Хрюкин.
Заранее приготовив свое милицейское удостоверение, я поднялась на восьмой этаж, наслаждаясь царившей в подъезде прохладой и сияющей чистотой, и нажала на вычурный, под золото, звонок. За дверью раздались веселые птичьи трели.
— Вы к кому? — услышала я женский голос.
— Милиция. Мне нужен Родион Эдуардович Хрюкин, — уверенно ответила я. И помахала перед «глазком» удостоверением.
Дверь открылась, и передо мной предстала растерянная физиономия пухленькой, ярко накрашенной женщины в возрасте.
— Моего мужа нет, он в командировке, — ответила дама.
— Где работает ваш муж? — с решительным видом осведомилась я.
Женщина назвала мне место работы Родиона Эдуардовича, и я ушла.
Остальная часть проверки не заняла много времени. Хрюкин уже целый месяц находился в командировке на Урале, начальство за это головой ручалось. Оно мне надо — начальственные головы?
Следующим по плану у меня был Николай Гаврилович Зализняк. Он оказался университетским преподавателем. Учит молодежь биологии и химии. На роль подозреваемого он тоже не годился: в тот день, когда убили Клюжева, был выпуск дипломников, и весь преподавательский состав отмечал это радостное событие вместе со студентами, причем происходило это действо в кафе очень далеко от места преступления. То есть и этот человек тоже никак не мог оказаться убийцей.
— Ну
Сам Зализняк на мой вопрос заявил то же самое.
— Как я мог не попрощаться с выпускниками? — улыбнулся этот высокий худощавый мужчина с пронзительно-синими искренними глазами. — Всю ночь был в кафе и, знаете, — с добродушной и чуть смущенной улыбкой добавил он, — немного перебрал.
— Вы заказывали контактные линзы? — поинтересовалась я.
— Ну да, — недоуменно ответил Николай Гаврилович. — Только, знаете, только я купил их, как тут же продал — уж очень меня просили. Даже попользоваться ими не успел.
— Кто вас просил?
— Не знаю. Подошел мужчина в оптике, очень милый, и мы с ним прекрасно пообщались. У него была проблема — собирался уезжать куда-то и заказ сделать до этого и получить его не успевал. Ну я и продал. Причем он даже несколько переплатил. Это же не преступление, правда?
— Конечно, — согласилась я и попрощалась с очаровательным биологом.
Полученная информация заинтересовала, но ею я займусь позже. А сейчас осталось проверить Викторию Сомову. Какая жалость, что господин Шалимов не заказывал линз — так здорово все бы сошлось! Неужели окажется, что мои стройные версии летят ко всем чертям и убийца — женщина? Какая-нибудь никому не известная отставная поклонница Клюжева? Мало ли идиоток на свете…
Теперь путь мой лежал в центр города. Сомова проживала на Московской, в доме с двухуровневыми квартирами. И с охранником, естественно. Так что прежде чем проникнуть в эту «крепость», мне пришлось долгое время махать удостоверением перед носом охранника и доказывать по домофону, что я действительно из милиции.
Наконец крепость была взята, и я едва не с эскортом была препровождена к лифту.
Поднявшись на третий этаж, я прошла по коридору. Нужная мне дверь уже была открыта, и в дверном проеме, опершись на косяк, стояла высокая, выше меня, худощавая, как фотомодель, девушка с голубыми глазами и пепельно-русыми волосами. На вид ей можно было дать не больше двадцати, но более детальный осмотр прибавил еще лет пять — в уголках возле глаз затаились предательские ранние морщинки, а во взгляде читался рассудительный ум.
— Вы Виктория Петровна Сомова? — больше для порядка, чем по необходимости спросила я.
— Да, — сдержанно улыбнувшись, девушка коснулась пальцами виска. — А почему мной интересуется милиция? — настороженно спросила она. — Кстати, не могли бы вы показать мне свои документы?
— С удовольствием, — усмехнулась я и продемонстрировала мои незаменимые корочки.
Просроченную дату в них девушка не заметила, но ее настороженность переросла едва не в панику. Не любит молодежь родную милицию! Или Виктория чувствует за собой какую-то вину? В этом я и должна разобраться.