Дело серых зомби
Шрифт:
– Засранцы! Обдолбыши! Да будет проклят тот день, когда я взял вас обоих на борт! Убери весло, тебе говорят, ходячее недоразумение! Положи его, откуда взял! – разгневанные вопли шкипера оторвали меня от раздумий. Я с неудовольствием открыл глаза.
– Что за шум, а драки нету?
– Сейчас будет! – возопил шкипер. – Я откручу кому-то его проклятую пустую башку! Этот болван чуть не посадил нас на мель – а ведь мы ходим здесь ежедневно! Запомнить фарватер проще простого!
– Кстати, о фарватере… – густо заросший зеленью берег был всего в нескольких метрах от нас. – Почему бы вам не высадить меня здесь?
– Не положено! – отрубил шкипер. – В «Спящие лилии» можно попасть только из гавани, по-другому
Вот это и есть то, о чем я говорил: традиции. Их чтут все, от мала до велика.
Мы обогнули лесистый мыс, и взгляду открылась гавань. Вход в обитель мертвых перегораживала изящная кованая решетка – покрытые ржавчиной прутья уходили прямо в воду. Похоже, лак время от времени подновляли – но атмосфера запустения царила здесь повсюду… Весьма стильная атмосфера, смею заметить: решетку кое-где увивали лианы, на мелководье раскинулись широченные листья местных водяных растений, чем-то напоминающие Victoria Regia. Вывеска «Спящие лилии» над воротами почти осыпалась, но прочесть название еще было можно. И – цветы, цветы, как везде в Амфитрите: на деревьях, на лианах, в воде и даже под водой… Наверное, именно они очаровывают легковерных туристов – между тем как за красивым фасадом прячутся все те же старые язвы, что и в других больших городах: преступность, пороки и одиночество…
Погруженный в размышления, я дождался, покуда пиасс пройдет под аркой ворот, и соскочил на доски пристани… То есть почти соскочил: как раз в этот момент Пату и Паташону пришло в голову произвести некий маневр с парусом, и судно слегка развернулось. Стремясь сохранить равновесие, я взмахнул руками – и теплые воды гавани приняли меня в свои объятия. Когда я вынырнул на поверхность, пиасс уже находился в нескольких метрах – и продолжал удаляться. Шкипер ругался, но как-то вяло, больше для порядка: что ему случайный пассажир! Тяжело вздохнув, я вылез на причал, подождал, покуда стечет вода, – и двинулся вперед. Идти пришлось недолго: вскоре сквозь увитые ползучими растениями ветви деревьев передо мной проступили стены приземистого строения. Как и большинство городских зданий, оно было выстроено из буро-красного кирпича, причем лет эдак двести назад, если судить по густо заросшим лишайниками стенам. Я даже решил, что вижу руины, но нет: стоило подойти ближе, и сделалось понятно, что за домом ухаживают. Дверь была свежеокрашена, выросшие возле самых стен шипастые кусты – аккуратно подстрижены. Я постучал – сперва деликатно, затем настойчиво. Никакого отклика. Тишина. Лишь чуть слышно шуршит ветер в кронах деревьев, да покачиваются изъеденные гусеницами листья плюща. Колотить со всей мочи и ломиться в эту грустную обитель мне почему-то очень не хотелось. Я был здесь лишним. Думаю, любой на моем месте чувствовал бы себя так же. Кому придет в голову буянить на кладбище?
Неприметное окошко в двери распахнулось внезапно. Я вздрогнул. Какого черта? Внутри царила темень. Поразмыслив немного, я вытащил из кармана монеты и обрывок пергамента, полученные у давешнего мертвеца, и осторожно просунул его в окошко – ничего лучше я придумать не мог. Казалось, прошла целая вечность – и вот, наконец, дверь медленно приоткрылась. Я не слышал ни лязга засовов, ни скрипа петель: еще одно свидетельство того, что за этим местом присматривают. Поколебавшись немного, я шагнул во тьму.
– Идите за мной! – шепот был еле различимым – но, безусловно, сердитым. Впереди затеплился фонарь. Впрочем, «затеплился» – не самое подходящее слово. Пламя было зеленоватым, призрачным – как и положено фонарю, в масло которого добавили щепотку пыльцы мау-курру. Я по-прежнему не различал окружающего, лишь смутный силуэт впереди. Под ногами шуршало и похрустывало – то ли сухие листья, то ли косточки каких-то мелких тварей. Было холодно. Внезапно мой провожатый остановился и обернулся, сердито уставившись на меня
Фрогские колдуны – или шаманы, или унганы, в зависимости от вашей начитанности и пристрастий, представляют у нас совершенно особую касту. Не стоит путать их со жрецами, священниками и прочими религиозными деятелями. К вере они не имеют отношения. Строго говоря, колдун – это профессия, просто, в отличие от лодочников или портных, они по роду своих занятий имеют дело со сверхъестественным. С живыми мертвецами, например. Узнать колдуна довольно просто: помимо того, что эти ребята всячески подчеркивают собственную значимость, грудь и живот у них, там где кожная пигментация светлее, покрывают татуировки. Как правило, это гротескное изображение оскаленной демонической хари, словно бы сплетенное из разноцветных лент. Мой отец одно время очень увлекался тату колдунов: тайком зарисовывал их, фотографировал, пытался даже расспрашивать обладателей – за что периодически бывал изруган и даже пару раз бит. Мало кто столь же ревностно печется о сохранении цеховых тайн, как эти ребята… И вот один из них буравит меня возмущенным взглядом.
– Я был против того, чтобы приглашать вас! – прошипел фрог. – Но они настояли. Говорят, что вы лучший!
Я не стал переспрашивать, кто такие «они». Забавно: оказывается, моя репутация известна даже зомби.
– Так в чем же дело?
– Они сами скажут вам! – клокоча от возмущения, колдун развернулся и двинулся в глубь дома. Я ухмыльнулся. Парень явно считал, что я залез на его территорию, но сделать ничего не мог: похоже, кое-кто тут обладал достаточным авторитетом, чтобы заткнуть чванливого колдунишку за пояс. Любопытно…
Мы прошли темным коридором, и провожатый толкнул дверь. Здесь было светлее: солнечные лучи проникали сквозь густую зелень вьющихся растений, затягивающую оконные проемы. Интерьер был типичен для жилищ фрогов: неглубокий бассейн в центре комнаты, занимающий примерно половину всего пространства, легкая гнутая мебель у стен. Воды в бассейне не было, там валялись засохшие листья и сколотый кафель. За столом в дальнем конце зала восседала одинокая фигура. Я узнал моего ночного гостя сразу – не только по каменной неподвижности позы, но и по одежде. Он так и не удосужился снять свою сплетенную из лиан шляпу. Засохшие листья свисали на лицо зомби; ветхий серый саван покрывали пятна плесени. Я уселся напротив, откровенно рассматривая его. Молчание затягивалось. Похоже, в эту игру мне не выиграть: в конце концов, у него было куда больше времени в запасе. Целая вечность.
– Итак, вы звали, и вот я здесь. Чем обязан?
Он медленно поднял голову – и я встретил в упор пыльный взор мертвеца.
Глава 6
Пляски на костях
Скандал в благородном семействе разгорался. Уши и щеки Алисы пылали – не столько из-за чувства вины, сколько от возмущения. Причиной последнего стал запрет покидать здание посольства – запрет, который она намеревалась нарушить в ближайшие четверть часа.
– …Да пойми же ты – это чужой мир! Чужой! Неужели тебе мало вчерашнего?!
– Но ведь все закончилось хорошо… – попыталась было вставить Алиса.
Посол Грей раздраженно тряхнул шевелюрой.
– Единственно по той причине, что я озаботился твоей безопасностью! Мне страшно подумать, что бы с тобой было, если бы не…
– Ну, вот что! – Алиса вскочила, сверкнув глазами. – Я не собираюсь сидеть запертой в четырех стенах! Пойми, это глупо – придумывать мне какие-то идиотские наказания и пытаться ограничить мою свободу! Я уже не маленькая девочка! Что касается безопасности… – тут Алиса кивнула на Эллори. – В конце концов, у меня есть телохранительница!