Дело шокированных наследников
Шрифт:
На лице Кезуэлла мелькнуло легкое смятение. Судья Алберт улыбнулся и произнес:
– Полагаю, что я хорошо разобрался в основной цели перекрестного допроса и причине, почему адвокат задавал свои вопросы. Побуждение исключить что-то из протокола отклоняется. Вы продолжите перекрестный допрос, мистер Мейсон?
– Нет, ваша честь.
– Слово берет обвинение?
– Нет, ваша честь, – отозвался Джерри Кезуэлл.
– Пригласите вашего следующего свидетеля.
Кезуэлл объявил:
– Вызывается
– Джекмэн, Д-ж-е-к-м-э-н Эндрюс. Вообще меня все зовут Джек Эндрюс, но мое полное имя Джекмэн.
– Обращаем ваше внимание на чемодан, на котором был ярлык «Пиплз экзибит А». Когда вы увидели его в первый раз?
– Когда обвиняемая указала на него носильщику, который уже давал показания.
– И что вы сделали?
– Я подошел к ней и спросил, ее ли это чемодан.
– Что потом?
– Спросил ее, не возражает ли она, чтобы я заглянул в чемодан; она сказала, что нет.
– Что случилось потом?
– Я открыл чемодан.
– И что вы нашли?
– Я нашел пятьдесят пакетиков…
– Минутку, – перебил его Мейсон. – Я представляю на рассмотрение, с позволения суда, именно этот вопрос и полный ответ на него. Свидетель сказал, что нашел пятьдесят пакетиков. Что же касается содержимого этих пакетов, то это другая тема для обсуждения, которая требует других вопросов.
– Очень хорошо, – заметил Кезуэлл. – Если адвокат желает усложнить себе жизнь, мы не будем мешать ему. Итак, вы взяли эти пакетики?
– Взял.
– Вы предпринимали какие-либо шаги, чтобы выяснить, что представляют собой пакетики и каково их содержимое?
– Да.
– И что же в них было?
– Минуту, – опять вмешался Мейсон. – По поводу этого пункта мы выражаем возражение, так как это не относится к делу, несущественно и неуместно. Нет надлежащего обоснования; имущество было изъято в результате незаконного обыска и в данном случае является неправомочным доказательством. В этой связи, если суд не против, я бы очень хотел задать несколько вопросов.
– Отлично, в связи с высказанным возражением свидетель в вашем распоряжении.
– У вас был ордер на обыск? – задал вопрос свидетелю Мейсон.
– Нет, сэр, у меня не было времени на оформление ордера.
– Стало быть, вы приняли решение самостоятельно?
– Я принял решение самостоятельно, но я обратил ваше внимание на то, что спросил у обвиняемой, не против ли она, чтобы я заглянул в ее чемодан, и она ответила утвердительно.
– Послушайте, – прервал его Мейсон. – Вы рассказываете лишь суть вопроса. Вы даете свое заключение состоявшемуся разговору. Не можете ли вы вспомнить каждое слово?
– Фактически это и были мои слова.
– Вы говорили обвиняемой, что хотите обыскать чемодан?
– Да.
– Минуту, –
– Полагаю, я спросил, ее ли это чемодан, она ответила, что да. Тогда я спросил, может ли она описать содержимое чемодана, она это сделала.
– И тогда вы спросили, не возражает ли она открыть чемодан, чтобы показать его содержимое, которое она только что описала. Верно?
– Да, сэр.
– Но вы ведь не сказали ей, что хотите обыскать чемодан?
– Нет.
– Она не давала вам разрешения на обыск чемодана?
– Она сказала, что не возражает открыть его.
– Она не давала вам разрешения на обыск чемодана?
– Я сказал ей, что хочу открыть его, и она согласилась.
– Она не давала вам разрешения на обыск чемодана?
– Ну, думаю, слово «обыск» не произносилось.
– Совершенно верно, – подтвердил Мейсон. – Итак, вы приехали в аэропорт, чтобы удостовериться в правильности полученного вами намека?
– Ну… да.
– Кто дал вам этот намек?
– Я не имею права разглашать источники нашей информации.
– Думаю, что по существующим правилам судебного разбирательства, – заявил Мейсон, – этот свидетель должен убедить нас в том, что у него были веские причины для обыска чемодана и что анонимный намек, то есть намек, полученный от неизвестной личности, нельзя считать обоснованной причиной для обыска. Поэтому обвиняемая имеет право знать мотив для обыска ее чемодана.
Судья Алберт нахмурился и повернулся к свидетелю:
– Вы отказываетесь назвать имя человека, давшего вам намек?
– Намек получил не я, – ответил Эндрюс. – Информацию получило начальство. Мне сказали, что есть горячие факты и что мне надо ехать в аэропорт, ждать обвиняемую и спросить у нее разрешения заглянуть в чемодан. Если бы мне не удалось этого сделать, то следовало держать ее под наблюдением, пока я не получу ордер.
– Интересная ситуация, – заметил судья Альберт. – Очевидно, обвиняемая никому не давала разрешения на обыск своего чемодана, а дала согласие, чтобы чемодан открыли с единственной целью – удостовериться, что она правильно описала его содержимое. Своеобразная ситуация.
– С позволения суда, – продолжил Мейсон, – я подхожу к ситуации немного по-другому. Я хочу прояснить положение обвиняемой. Хорошо бы все выяснить на предварительном слушании, а не подходить к этому формально. – Он повернулся к свидетелю. – Вы забрали из чемодана пятьдесят пакетиков?
– Да, сэр.
– Они у вас с собой?
– Да, сэр.
– Вы их взвешивали?
– Взвешивать их? Нет, сэр. Мы пересчитали их, сделали опись, но не взвешивали.
– Ладно. Была еще одна вещь. Сумочка.