Дело табак

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Пребывая в блаженном неведении относительно мыслей полковника, достопочтенный Амброз, который всегда был словно одет не по размеру – он носил наряды такого фасона, который подобал бы человеку лет на двадцать моложе, – усмехнулся.

– Честно говоря, я думаю, что мы оказываем миру большую услугу. Говорят, он покровительствует гномам и прочим низшим формам жизни. Ну, что можно ждать от такого типа!

«Да, тебе от него ничего хорошего ждать не приходится», – подумал полковник.

А мисс Крошкинс спросила:

– Но

мы ведь не сделали ничего плохого… правда?

Полковник перевернул страницу и разгладил ее с военной аккуратностью. Он подумал: «Да, вы все смотрите сквозь пальцы на контрабанду, когда ею занимаются правильные люди, потому что они ваши приятели, а если нет, их крепко штрафуют. Один закон – для бедных, и другой – для богатых, ей-богу, потому что от бедняков сплошные неприятности…»

Он почувствовал, что взгляды внезапно обратились на него: семейная телепатия – ужасная вещь. Жена сказала:

– Никакого вреда не будет, все так делают.

Она повернулась к гостям, а ее супруг перевернул страницу, не сводя глаз со строчек и размышляя – бесшумно, насколько это ему удавалось. Разумеется, несколько лет назад уже был… прецедент. Ничего хорошего. Ничего. Очень дурно, когда детей – каковы бы они ни были – отбирают у матерей. Ничего хорошего. И вы все это знаете – и беспокоитесь. Правильно.

Некоторое время в комнате стояла тишина, и наконец полковница произнесла:

– Никаких проблем не будет. Молодой лорд Ржав мне пообещал. В конце концов, мы имеем право.

– Во всем виноват этот зловредный кузнец, – сказала мисс Крошкинс. – Вечно он напоминает о том, что произошло. Он и та треклятая писательница.

Госпожа полковница возмутилась.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, мисс Крошкинс. Ничего незаконного не было.

Она вновь повернулась к мужу и поинтересовалась:

– Все в порядке, милый?

Несколько секунд он смотрел на жену с видом человека, у которого далеко не все в порядке, а затем сказал:

– Да, дорогая. Все прекрасно. Просто прекрасно.

Но мысли продолжались. «Ты участвуешь в том, что я назову не иначе как циничной попыткой погубить карьеру одного очень хорошего человека…»

– Я слышала, как ты кашлянул, – это прозвучало как обвинение.

– Пыль попала, дорогая. Все в полном порядке. В полном порядке… – и полковник положил журнал на стол.

Он встал и сказал:

– Когда я служил младшим офицером, дорогая, то в первую очередь усвоил, что даже под сильным огнем нельзя сдавать свои позиции. Полагаю, мне известно, что представляет собой ваш командор Ваймс. Юному лорду Ржаву, с его деньгами и связями, возможно, ничего не грозит, но я очень сильно сомневаюсь относительно вас. Кто знает, как обернулись бы события, если бы вы не поспешили? Подумаешь, немного контрабанды! Но вы потянули за хвост дракона, и он разозлился.

Когда полковница наконец обрела дар речи, она воскликнула:

– Как ты смеешь, Чарльз!

– Запросто, дорогая, – с радостной улыбкой ответил полковник. – Немножко контрабанды – это мелкий грешок, но только не в том случае, когда вы, предположительно,

должны блюсти закон. Я просто диву даюсь, что никто здесь, похоже, этого не понимает. Будь у вас капля здравого смысла, дамы и господа, вы бы сию секунду объяснили его светлости это злополучное происшествие с гоблинами. В конце концов, все организовал ваш приятель Эмбрион. Единственная проблема заключается в том, что вы позволили ему это сделать, и, насколько я помню, без единого возражения.

– Но это вполне законно, – ледяным тоном произнесла госпожа полковница.

Ее муж не шевельнулся, но внезапно стал выше ростом.

– По-моему, все не так просто. Вы думаете, что есть поступки законные и незаконные. Я старый солдат, притом не из лучших, но вот что я думаю: вы так беспокоились из-за законного и незаконного, что ни на секунду не задумались о том, правильно это или неправильно. А теперь, с вашего позволения, я отправляюсь в паб.

Жена машинально сказала:

– Нет, дорогой, ты же знаешь, что алкоголь тебе не друг.

Полковник лучезарно улыбнулся.

– Сегодня вечером я намерен провести с ним переговоры и заключить мир.

Прочие члены магистрата посмотрели на госпожу полковницу, которая яростно сверлила мужа взглядом.

– Я потом с тобой поговорю, Чарльз, – прорычала Летиция.

К ее удивлению, он продолжал улыбаться.

– Да, дорогая, я в этом не сомневаюсь, но, боюсь, ты обнаружишь, что я не слушаю. Доброго вам вечера, господа.

И дверь с легким щелчком закрылась. Она бы хлопнула, но некоторые двери не понимают ситуации.

Гоблин двигался проворной хромой рысью, обманчиво быстрой. Ваймс с удивлением обнаружил, что Фини поднял столько шума из-за короткой пробежки… да-да, к Холму Висельника. Парень слегка запыхался. Видимо, не нужно быть слишком шустрым, чтобы догнать своенравную свинью, но чтобы догнать молодого тролля, по уши набитого «Сбросом», нужны очень быстрые ноги – и немало смелости, чтобы, поравнявшись с ним, надеть на него наручники, прежде чем он нагнется и отвернет тебе голову. В деревне стражники, похоже, жили совершенно иначе.

«Здесь всегда кто-нибудь за тобой наблюдает», – подумал Ваймс на бегу. Да, в городе тоже всегда кто-нибудь на тебя смотрит, но, как правило, лишь в надежде на то, что ты вдруг упадешь мертвым, и тогда твой кошелек сменит хозяина. Городские зеваки никогда не питают к прохожим особого интереса. Но в деревне Ваймс чувствовал на себе множество взглядов. Может быть, они принадлежали белкам, барсукам и другим треклятым тварям, которых он слышал ночью. Не исключено, что гориллам.

Он понятия не имел, что увидит на холме, но уж точно не ожидал увидеть ярко-желтые веревки, которыми было обтянуто место преступления. Впрочем, Ваймс лишь мельком взглянул на них. Спиной к дереву, с весьма настороженным видом, сидели три гоблина. Один из них поднялся – то есть его голова оказалась на уровне ширинки Ваймса. Не самое приятное ощущение. Гоблин вскинул сморщенную руку и сказал: