Дело в чемодане

Бел Анастасия

– Занятная история. А как парня звали-то? – уточнил Ромас, потирая подбородок.

– Не спросил, – растерянно отозвался подмастерье.

– А это уже хуже, – вздохнул сыскарь.

– Да вот же он! – внезапно воскликнул Герам, показывая пальцем куда-то нам за спину.

Обернувшись мы увидели юношу, бодро шагающего по дорожке в сторону дома.

– Сивор?! – воскликнул Шим. – А ну-ка, гаденыш, иди сюда! Эх, мало я тебя драл в детстве, а так уму-разуму и не научил! Это ты в карты играешь? Да папкину работу без ведома продаешь? А дальше что, из дома добро выносить начнешь! Быстро иди сюда!!!

Остановившийся при первой фразе юноша, на последней развернулся

в обратную сторону и все набирая ускорение двинулся подальше от заслуженного родительского гнева.

– Ну, я тебе покажу, гаденышу! – прокричал вслед Шим непутевому чаду. – Никуда не денешься, если не сегодня, то край завтра вернешься.

– Итак, вот вся картинка круговорота бортов для телеги в пределах Мораны и сложилась, – прокомментировал Дюк.

– Да, только осталось решить чье имущество-то в итоге, – задумчиво добавил Гасан. – Один сделал, второй расписал. Но куплены и подарены не совсем законно.

– Господа сыскари, если уважаемый Шим выслушает, можно я скажу, – вклинился Савор, и дождавшись нескольких кивков и общего молчания, продолжил. – Господин Шим, борта вы сделали на совесть, материал, обработка, резьба достойны похвалы. Но согласитесь, и мои труды не мало значат. Ценность их с появлением качественной росписи только возросла.

– Да, ваша правда, – признал столяр. – И что же делать?

Повисшую на несколько секунд тишину решилась нарушить я.

– А что, если вам, уважаемый Шим, сделать еще одну пару очень похожих бортов, а уважаемый Савор их распишет? И тогда у каждого из вас будет то, что вы хотите, и никаких претензий друг к другу. А уже внутрисемейные воспитательные дела сами решите, без вмешательства управы.

– Ай, дельную мысль барышня советует! – обрадовался Савор. – Согласен, господин Шим? А там глядишь и дальнейшее сотрудничество обсудим.

– Ну, если уже дальше вместе работать, то чего не согласиться, – подумав, кивнул столяр.

– Все это, конечно, хорошо. Но вы забыли одну деталь. – заговорил Ромас. – В управе находится уже два заявления по этим бортам. И необходимо закончить разбирательство и наказать виновных согласно закону.

– Мы заявление господина Савора не зарегистрировали, – отметил Дюк, – оно было написано перед самым выходом и все двинулись сюда чтобы разобраться на месте.

– Так и я не регистрировала заявление господина Шима, – обрадовалась я, – мы тогда выезжали к госпоже Ивье и я забыла это сделать.

– Ты что? – уставился на меня Ромас – Не внесла заявление, хотя я специально сказал тебе это сделать? Просто прекрасно!

– Но в данной ситуации это же хорошо, – осторожно отмечаю, не понимая причины такого бурного недовольства сыскаря.

– Конечно, в данной ситуации это просто прекрасно, – пронизывая меня ледяным взглядом заговорил Ромас. – А представь, если бы это было дело об убийстве. Или надругательстве. Или краже действительно ценного имущества. И кто-то сидел бы и не понимал, почему же сыскари ничего не делают. А сыскари не понимали бы почему помогающие управе маги или собирающие улики работники не делятся никакой информацией. А все просто, одна пустоголовая девица не внесла в журнал нужную информацию, и остальные просто-напросто не в курсе, что необходимо выполнить работу по еще одному делу. Ведь как можно это сделать, если ты даже не в курсе, что это самое дело имеется. А так конечно, Мира, ты молодец. Можешь радоваться что в данной ситуации твое разгильдяйство принесло всем избавление от дачи пояснений в управе по поданным заявлениям и итогу сегодняшнего разбирательства.

Закончив, Ромас отвернулся от меня и слушавших всю его тираду мужчин, и удалился в

полной тишине. А мне стало так грустно, что я не оправдала возложенное на меня доверие и подвела сыскаря, да еще поначалу как дурочка и порадовалась этому, что я не прощаясь уныло поплелась следом.

Глава 12

Осознание допущенной ошибки вызвало внутреннюю неловкость и чувство вины вкупе с озабоченностью. Даже сегодняшние успешные испытания новенького визуализатора померкли на фоне словесной тирады строгого и правильного Ромаса. Смогу ли я когда-нибудь заслужить его одобрение? Интересно, этот человек никогда в своей жизни не совершал ошибок? И каким образом он относится в собственным неудачам, еще более строг к себе, чем к остальным, или же напротив на многое закрывает глаза? Подозреваю мне не узнать ответа на этот вопрос, ибо вокруг сыскаря сплошная завеса тайн и нет варианта попасть в его ближний круг. Ночь для меня прошла в размышлениях и апогеем всего стала мысль, а верно ли я поступила, когда ухватилась за мысль пойти на службу в управу. А с чего я вообще взяла, что способна справиться с подобной работой и возлагаемой ею ответственностью? Что если последствия моих поступков будут такие, что помощь не получит действительно в ней нуждающийся и не понесет заслуженное наказание виновный? Смогу ли я с этим смириться?

Одевшись в соответствующий моему настроению унылый серый костюм, я шла на службу, словно на эшафот. Единственной мыслью было, что если едкий Ромас не высказал все, что обо мне думает вчера, не позволить себе порадовать его расплакавшись в управе. Меня посетила мысль даже извиниться, но потом я подумала, что такому человеку, как сыскарь, не особо-то и нужны чьи-либо извинения.

Подойдя к знакомому маленькому кабинетику я коротко постучала и зашла, сразу проходя к собственному столу.

– Светлого дня, – тихо поздоровалась.

– Светлого дня, – раздалось спокойное в ответ.

Недоверчиво бросила взгляд в сторону что-то сосредоточенно записывающего сыскаря. Неужели не злится?

– Я оформляю для себя результат разбирательства по вчерашнему делу. Хоть оно никуда дальше не ушло, но пусть хотя бы краткий вариант будет изложен, для внутренней отчетности, – пояснил мужчина.

– Понятно, – ответила растерянно. – Я могу чем-то помочь?

– Сейчас нет. Но я скоро закончу и поедем в ресторацию Маяк, откуда мы нашли чек в квартире Кевина. Может там удастся что-то узнать новое.

– Хорошо, я буду готова.

Некоторое время я раскладывала по папкам пришедшие ответы на запросы и регистрировала их в журнале, увлеклась и даже вздрогнула, когда прямо над ухом раздалось:

– Мира, нам пора! Или хочешь остаться приводить в порядок бумаги в офисе?

– Нет, я готова! – тут же вскочила со стула, чуть не заехав головой в подбородок слишком близко подошедшему сыскарю.

– Ничего себе энтузиазм, – пробормотал отодвинувшись мужчина. – Пойдем уже.

Я шустро направилась следом, привычно перекинув сумку через плечо и перехватив рукой ремешок визуализатора.

– Пройдемся пешком или проедем с извозчиком?

– Можно пешком, отличная погода сегодня, – отозвалась в ответ.

Пока мы шли я украдкой бросала взгляды на задумчивого сыскаря, пытаясь понять, что у него на уме.

– Ты так во мне дырку протрешь, – раздалось ворчливое, – говори уже.

– Что говорить?

– Ну что там вертится у тебя в голове и не дает покоя. Причем ни тебе, ни мне.

– Ты еще на меня злишься? За журнал? – решилась задать мучавший вопрос.

Мужчина со вздохом потер переносицу и ответил: