Дело в стиле винтаж
Шрифт:
Я оставалась на вечеринке до полуночи и, взяв сумочку, увидела, что пропустила два звонка Майлза. Вернувшись домой, я обнаружила на автоответчике еще два сообщения. Он говорил обычным тоном, но ему явно не нравилась моя недоступность.
Я поднялась по ступенькам дома под номером восемь и нажала на звонок квартиры миссис Белл. Ждать пришлось дольше, чем обычно. Наконец раздался щелчок интеркома.
— Здравствуйте, Фиби! — Я толкнула дверь и направилась к лестнице.
Прошло почти две недели с тех пор, как я видела миссис Белл в последний раз. Она очень изменилась, и я непроизвольно обняла ее. Она говорила,
— Какие прелестные цветы, — сказала она, принимая принесенные мной анемоны. — Обожаю их цвета — они похожи на драгоценные камни, на витражи.
— Поставить их в вазу?
— Будьте добры. И не приготовите ли вы чай?
— Разумеется.
Мы прошли на кухню, я наполнила чайник водой, достала чашки и блюдца и поставила на поднос.
— Надеюсь, вы не провели день в одиночестве, — сказала я, ставя цветы в хрустальную вазу.
— Нет — утром приходила медсестра. Теперь она бывает здесь каждый день.
Я насыпала в чайник три ложки чая «Аассам».
— Вам понравилось в Дорсете?
— Очень. Мы так мило проводили время с Джеймсом и его женой. Из их дома видно море, и временами я просто сидела у окна и любовалась им. Вы не поставите цветы на столик в холле? Я боюсь уронить их.
Я выполнила ее просьбу и внесла поднос в гостиную — миссис Белл шла впереди меня, и мне казалось, что у нее болит спина. Сев на свое обычное место — парчовый стул, — она скрестила ноги в лодыжках и откинулась назад — ее поза выдавала слабость.
— Пожалуйста, простите за беспорядок, — кивнула миссис Белл на заваленный бумагами стол. — Я выбрасывала старые письма и счета — осколки моей жизни, — пояснила она, принимая у меня чашку с чаем. — Здесь так много всего. — Она указала на наполненную до краев мусорную корзину рядом с ее стулом. — Но так Джеймсу будет легче разобраться с документами. Кстати говоря, когда он забирал меня отсюда на прошлой неделе, то ехал мимо Монпелье-вейл.
— Значит, вы видели магазин?
— Да — и два моих наряда на витрине! Вы дополнили габардиновый костюм меховым воротником — это так красиво.
— Моя помощница Анни решила, что он придаст вещи осенний оттенок. Надеюсь, вы не расстроились, увидев свою одежду, выставленную напоказ всему свету.
— Наоборот — я была довольна. Пыталась представить себе женщин, которые будут носить ее.
Я улыбнулась. Потом миссис Белл спросила меня о Майлзе, и я рассказала о своем посещении его дома.
— Итак, он балует свою маленькую принцессу.
— Да — причем до безумия. Потакает Рокси во всем.
— Ну… лучше так, чем если бы он не обращал на нее внимания. — И это правда. — И похоже, вы очень ему нравитесь, Фиби.
— Я стараюсь не обольщаться, миссис Белл, поскольку знаю его всего шесть недель, и он почти на пятнадцать лет старше меня.
— Понятно. Но в этом заключается ваше… преимущество.
— Полагаю, так оно и есть, хотя не уверена, что мне хочется иметь преимущество перед кем-либо.
— Но его возраст не важен — важно лишь, нравится ли он вам и хорошо ли к вам относится.
— Он мне нравится — очень сильно. Я нахожу
— Похоже, Дэн веселый человек.
— Да. Жизнерадостный.
— Это очень симпатичная черта. А я пытаюсь обрести небольшую «joie de mourir» [55] , — добавила она со скорбной улыбкой. — Это непросто. Но по крайней мере у меня было время привести все в порядок… повидаться с семьей и сказать adieux [56] .
— Возможно, это было только au revoirs [57] , — серьезно предположила я.
— Кто знает? — сказала миссис Белл.
55
Радость угасания (фр.).
56
Прощайте (фр.).
57
До свидания (фр.).
Повисла пауза. Решив, что настал подходящий момент, я взяла свою сумочку.
Миссис Белл упала духом:
— Вы ведь не уходите, правда, Фиби?
— Нет. Но… хочу кое о чем поговорить с вами, миссис Белл. Может, время не совсем подходящее, поскольку вы плохо себя чувствуете… — Я открыла сумочку. — А может, это обстоятельство придаст разговору еще большую важность.
Она поставила чашку на блюдце.
— Фиби, что вы пытаетесь сказать?
Я вынула из сумочки конверт, достала распечатанную форму и положила на колени, разглаживая ее на сгибах.
— Миссис Белл, я недавно заходила на сайт Красного Креста. И думаю, если вы хотите еще раз попытаться выяснить, что случилось с Моник, то, вероятно, можете это сделать.
— О, — пробормотала она. — Но… как? Ведь я уже пыталась.
— Да, но это было очень давно. А тем временем в архиве Красного Креста появилось много новой информации. На их сайте говорится об этом; особенно важно, что в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году Советский Союз предоставил им засекреченные нацистами документы, которые оказались у него в конце войны. — Я посмотрела на нее. — Миссис Белл, когда вы начали свои поиски в сорок пятом, у Красного Креста была только картотека, а теперь почти пятьдесят миллионов документов о сотнях тысяч людей, прошедших через концентрационные лагеря.
— Понятно, — прошептала миссис Белл.
— Вы можете сделать запрос. Через компьютер.
— У меня нет компьютера, — покачала она головой.
— Но у меня он есть. А от вас требуется всего лишь заполнить эту форму… — Я вручила ее миссис Белл. Она взяла ее обеими руками и стала читать, прикрыв один глаз. — Я отправлю им электронное письмо, и его перешлют архивариусам в Бад-Арользен в Северной Германии. Вы получите ответ в течение нескольких недель.
— Поскольку именно таким временем я располагаю, то дело того стоит, — печально прокомментировала она.