Дело врача
Шрифт:
— И заодно нашла для Дафне мужа, который будет любить и ценить ее, — ответила Хильда, розовея от смущения.
— Вот увидите, Холсуорси, — сказал я лукаво, — ручаюсь, они никогда не раскроют наш заговор!
Что касается Реджи Нетлкрафта и его женушки, мне хотелось бы отметить, что поживают они прекрасно, как и следовало ожидать. Реджи последовал за своей Сисси на сцену мюзик-холла; и всякий, кто видел его в чрезвычайно популярной сценке «Пьяный джентльмен перед судом полиции на Боу-стрит», охотно признает, что после «окончательного провала на всех поприщах» он обрел наконец свое подлинное
Глава III
История о жене, которая исполнила свой долг
Чтобы вам было легче понять мой следующий рассказ, я должен вернуться к тому дню, когда меня представили Хильде.
— Колдовство, да и только! — сказал я, увидев ее впервые, на обеде у Лe-Гейта.
Она улыбнулась, и улыбка ее и впрямь околдовывала, хотя на колдунью девушка ничуть не была похожа. Это была искренняя, открытая улыбка с едва заметным оттенком естественного женского торжества.
— Нет, не колдовство, а память, — ответила она, взяв своими тонкими пальцами жареную миндалину с блюда венецианского стекла, — с добавлением еще, пожалуй, некоторой врожденной остроты восприятия. Не сочтите за хвастовство, но мне еще не приходилось встретить человека с такой же глубиной памяти, как моя.
— С глубиной, но не со стариной, наверно, — шутливо возразил я, потому что выглядела она лет на двадцать пять, не более, и щеки у нее были как спелый персик, такие же розовые и покрытые едва заметным пушком.
Хильда снова улыбнулась, открыв ряд блестящих белизной зубов. Она была, несомненно, очень и очень привлекательна. Ей было присуще то неопределимое, непередаваемое и не поддающееся анализу качество, которое называют «очарованием».
— Конечно, о старине речь не идет. Иногда может показаться, действительно, что я помню события, случившиеся еще до моего рождения (скажем, приезд королевы Елизаветы в Кенилворт). Однако это — всего лишь работа воображения. Я очень ярко и отчетливо представляю все, о чем читала или слыхала. Но я хотела лишь сказать, что память моя очень цепкая. Вы сами могли только что убедиться, как я вспоминаю даже мелкие и случайные факты, когда что-то вызывает эту необходимость.
Хильда Уайд действительно ошарашила меня с первого же момента, когда я подал ей свою карточку: «Доктор Хьюберт Форд Камберледж, клиника Св. Натаниэля». Она мельком взглянула на нее и воскликнула почти сразу же, не задумываясь:
— Ах, конечно, вы наполовину валлиец, как и я!
Быстрота и очевидная непоследовательность ее утверждения озадачили меня.
— М-м-м-м… да, я действительно наполовину валлиец… Моя мать родом из Карнарвоншира [28] . Но почему же «конечно»? Я не возьму в толк, каким путем шли ваши рассуждения!
28
Графство на северо-западе Уэльса,
Хильда негромко и весело рассмеялась, как будто подобные вопросы были ей не внове.
— Как можно спрашивать у женщины, «каким путем шли ее рассуждения»! Ведь здесь работает только интуиция! Сразу видно, доктор Камберледж, что вы — обыкновенный мужчина. Муж науки, о да, но отнюдь не психолог. Отсюда следует также, что вы — холостяк. Женатый мужчина привыкает к проявлениям интуиции и не ждет никаких разумных объяснений… Ну, сегодня, только для вас, я попытаюсь восстановить последовательность. Если я не ошибаюсь, ваша мать умерла около трех лет назад?
— Правильно. Так вы были знакомы с моей матерью?
— О, что вы, нет! Я ее даже не встречала никогда. Однако вы хотите знать… — Ее взгляд стал лукавым. — Но, как мне кажется, она родом из Хендри Коуд, близ Бангора.
— Уэльс — большая деревня! — воскликнул я, затаив дыхание. — Каждый валлиец, по-видимому, знает все про всех прочих валлийцев.
Моя новая знакомая снова улыбнулась. Смеющееся лицо в облаке воздушных оборок… Когда Хильда улыбалась, ей невозможно было сопротивляться!
— Желаете узнать, откуда у меня эти сведения? — спросила она, наколов десертной вилочкой глазированную вишню. — Нужно ли открывать тайну трюка, как это Делают фокусники?
— Ничего они не объясняют, — возразил я. — Они говорят: «Как видите, это делается так-то и так-то», потом взмахивают руками — и оставляют публику в прежнем неведении. Не объясняйте, как фокусники, расскажите лучше, как вы догадались!
Она прикрыла глаза, будто прислушиваясь к внутреннему голосу.
— Около трех лет назад, — начала она медленно, как бы вспоминая с усилием полузабытую историю, — я прочла заметку в «Таймс», в разделе «Рождения, смерти и бракосочетания». Там было написано: «Сего 27-го октября…» — я не перепутала, 27-го?
Ее ясные карие глаза открылись на мгновение, в них мелькнул вопрос.
— Так точно, — кивнул я в ответ.
— Я так и думала. Значит, «Сего 27-го октября, Эмили Ольвен Джозефина, вдова покойного Томаса Камберледжа, полковника в отставке 7-го Бенгальского пехотного полка, дочь Йоло Гвин Форда, эсквайра, мирового судьи из Хендри Коуд близ Бангора скончалась в Бринморе, Борнемут». Все верно? — Девушка раскрыла глаза и выжидательно посмотрела на меня из-под темных ресниц.
— Досконально, — подтвердил я с удивлением. — И это на самом деле все, что вы знали про мою мать?
— Абсолютно. Как только я увидела вашу карточку, у меня мелькнула мысль: «Форд, Камберледж; что эти два имени напоминают? Между ними есть какая-то связь! Ах, да! Некая миссис Камберледж, супруга полковника Томаса Камберледжа, из 7-го Бенгальского, была урожденная Форд, дочь некоего Форда, из Бангора! Понимаете, это просто вспыхивает в памяти, как молния! Дальше я уже рассуждала так: «Доктор Хьюберт Форд Камберледж, должно быть, ее сын». Вот вам и вся логическая цепочка. Женщины способны рассуждать логически — иногда. Но мне все-таки пришлось хорошо подумать, прежде чем я вспомнила источник информации — ту заметку из «Таймс».