Деловое соглашение
Шрифт:
— Хорошо. Джонни!
— Что?
— Если не трудно, можно прикрутить кондиционер? Мне холодновато без моей пижамы.
— Ладно. Я сейчас вернусь.
Эммелин смотрела, как он регулирует термостат и исчезает в ванной. Когда дверь за ним закрылась, она, сглотнув комок в горле, бросила на ковер около кровати одеяло, а сверху подушку. Затем положила очки на ночной столик. Устроившись под покрывалом, она вспомнила прошедший день. Ее охватила тоска по своей узкой кровати.
Ручка двери повернулась, и Эммелин
Выйдя из ванной, Джонни внимательно посмотрел на жену. Ее глаза были закрыты. Похоже, спит. Ну что ж, тем лучше. Чем меньше они будут общаться, тем им будет легче.
Он прошел через комнату, выключил свет, потом, отыскав одеяло и подушку, которые Эммелин оставила ему, устроил себе постель, насколько это можно было назвать постелью. Он лгал, говоря о привычке спать на голой земле. В те дни, когда они занимались перегоном скота, у него был трейлер с нормальной кроватью. Джонни считал, что она была даже удобнее, чем в его собственной квартире на ранчо, где им с Эммелин предстояло жить в течение года.
Эх, и так ему предстоит страдать целый год. Он повернулся на своем ложе, уставившись на длинноногую женщину, спящую на кровати, одетую только в его шелковую пижамную куртку. Похоже, ему еще долго не уснуть.
— Джонни!
— Да?
— Ты не спишь?
— Нет.
— Я тоже.
Его глаза привыкли к темноте, и он мог разглядеть очертания ее фигуры. Она подперла рукой голову, одно колено высовывалось из-под покрывала, оставляя лодыжку спрятанной. Как ему удастся провести год рядом с таким искушением?!
Придется считать слонов.
— Думаю, я просто очень перенервничала на свадебной церемонии, а ты?
— Да, я тоже.
Джонни ткнул подушку и уставился в потолок.
Эммелин едва слышно вздохнула и произнесла извиняющимся тоном:
— Мне жаль, что я заставила тебя пройти через все это ради простого делового соглашения. Я… — Она замолкла, и Джонни понял, как ее мучает чувство вины. — Не думала, что это так волнующе.
Джонни провел рукой по волосам. Он понимал, что должен найти какие-то слова, чтобы утешить ее. Это было трудным испытанием для Эммелин. Но теперь свадьба позади, и им предстоит обычная раздельная жизнь, где каждый будет сам по себе.
— Успокойся! — Однако он-то покой потерял. Тот поцелуй все изменил. Это его вина, и он чувствовал, что едва удерживается от того, чтобы поддаться искушению. — Давай забудем это, ладно?
— Хорошо. — В ее тихом голосе была нота печали, заставившая его заволноваться.
— В любом событии есть и положительное. Гостям было очень весело.
— Да, наверное.
— Ты понравилась моей семье.
Эммелин на мгновение застыла, не веря его словам.
— Неужели? А я думала, они возненавидели меня, потому что я заняла место Фелисити.
— Нет, что ты! А уж как они будут благодарны тебе
— Мне тоже понравились твои родственники. — В ее голосе все еще звучали нотки сомнения.
— Ага. У нас замечательный клан. Правда, я убил бы Пэтси, но остальные очень приятные люди.
Эммелин засмеялась, а потом спросила:
— У тебя так много кузенов. Как ты с ними ладишь?
Она взбила подушку, устраиваясь для разговора.
Так как спать им не хотелось, Джонни решил, что стоит рассказать о своей семье. Это поможет ему отвлечься от мыслей о поцелуях, которые заслонили все, что он испытывал ранее.
— На самом деле ничего сложного. Просто надо помнить, что младший брат моего отца, Крошка Брубейкер…
Заливистый смех Эммелин разорвал тишину и заставил Джонни улыбнуться.
— Крошка? В твоей семье дают очень странные прозвища. Если твой папа — Большой, то я представляю, каков же Крошка…
— Нет, в действительности Большой потому, что старше на год. А Крошка — громадный мужчина, похожий на медведя. Рядом с ним отец гном.
— Правда? Знаешь, гены творят иногда такие чудеса, что диву даешься.
— Вот-вот. Все наши парни, и Большого Дедди, и Крошки, рослые как на подбор, под метр восемьдесят.
— Судя по всему, Крошка Брубейкер на нашей свадьбе не был. Я думаю, что запомнила бы такого гиганта.
— Да, ты права. Он и его жена Бернис должны были поехать на похороны. Умер кто-то из тетиных родственников. Но ты еще успеешь с ним познакомиться, пока мы не… — Наступившая тишина заставила его поежиться. Нехорошо говорить о разводе в первую брачную ночь. — В любом случае, — продолжил Джонни, — он и мой отец — лучшие друзья и главные соперники.
— Это типично для родственников-мужчин, близких по возрасту.
— Но они перебарщивают. Особенно когда пошли дети: если у одного рождался сын, другой заводил сразу двух. У Крошки было четыре мальчика, а нас трое, но родилась Пэтси и стала любимицей Дедди. Дядюшка так осерчал, что родил целых пять девчонок.
— Не может быть!
— А вот и может! Так продолжалось до тех пор, пока у каждого не стало по девять детей. Тогда их жены сказали: «Хватит!»
— Я думаю! — хихикнула Эммелин, прикрыв рот покрывалом и устраиваясь поудобнее. Закончив вертеться, она спросила: — А ты хочешь иметь много детей?
— Что ты! — вскинулся Джонни. — Я не собираюсь участвовать в Великом Брубейкеровском Состязании. Два-три ребенка вполне достаточно.
— Молодец! Ты все очень правильно понимаешь. Никому не понравится мучиться утренней тошнотой целых девять беременностей.
— Что, так плохо?
— Ну, если рядом есть туалет…
Оба рассмеялись.
— Не думаю, что хочу много детей. Хотя, кажется, мой брат Бак и сестричка Пэтси намерены завести столько детей, сколько смогут.