Деловые игры
Шрифт:
Подошедший сын виновато замялся.
— Не-е, ты рассказывай, рассказывай! — потребовал Дробанюк. — Я тебя слушаю, мама слушает и классная руководительница вот слушает, — приподнял он телефонную трубку.
— Ну как? Обыкновенно, — потупил глаза тот.
— А мне вот неясно, как! — повысил тон Дробанюк. — И маме неясно. И классной руководительнице неясно! — помахал он телефонной трубкой. И снова сказал в нее: — Минуточку… Сейчас разберемся и примем меры… Ну, что ты стоишь, как столб? — набросился он на сына. — Рассказывай!
— Это у нас игра такая. — пробубнил
— Хорошенькое занятие! — покачал головой Дробанюк. — А отец уверен, что его сын в школе тише воды и ниже травы…
— То-то и оно, — заметила жена.
Дробанюк от неожиданности едва не уронил телефонную трубку.
— Что ты хочешь этим сказать? — с хмурой настороженностью спросил он.
— Ничего, — сказала жена.
— Благодарю за поддержку, — с чувством оскорбленного достоинства произнес Дробанюк. — Вы меня слушаете? — спросил он в трубку. — Торжественно обещаю, что я этого так не оставлю! Я самым решительным образом поставлю шлагбаум на пути этого поезда!
— Кроме того, — продолжал женский голос, — ваш сын вырывает из тетрадок листы и мастерит из них голубей…
— Неужели?! — нахмурился Дробанюк. — Еще минуточку, сейчас выясним… Игорь! — грозно окликнул он сына, успевшего уйти в другую комнату.
— Ну, что еще? — раздался оттуда недовольный голос.
— Разговор не окончен! Отвечай, что еще за номера ты откалываешь с этими голубями?
— Это самолеты, — буркнул сын.
— Неважно! Меня интересует, чего ты этим добиваешься? И классную руководительницу интересует. И маму, возможно, интересует, — злорадно произнес он последнее предложение.
— Я просто так… — заныл сын.
— Просто так ничего не бывает. Это ты кому-нибудь другому скажи! Это ты еще учительнице можешь сказать, а меня ты не проведешь! Но, может быть, ты соизволишь перед отцом предстать, если он с тобой разговаривает?
Сын нехотя подошел.
— Вот так! — заключил Дробанюк. — А теперь выкладывай все начистоту.
— Говорю же, что просто так, — скривился тот. — От нечего делать.
— Вы слышите, он, оказывается, запускает свою авиацию от нечего делать! — возмущенно сказал в трубку Дробанюк. И, сбавив тон, поинтересовался: — Разве может быть такое, чтобы на уроках было нечего делать?
— Исключено, — ответил женский голос. — Просто у вашего сына такое воспитание. То он голубей запускает, то из рогатки стреляет!
— Что вы говорите?! — поразился Дробанюк. — Даже стреляет? Мать, ты слышишь! — окликнул он жену. — Твой сын стрельбище в школе? открыл!
— Меня это уже не удивляет, — ответила с кухни та.
— А меня твоя реакция не удивляет, — многозначительно произнес Дробанюк.
— Что я — один стреляю? — подал голос сын. — Все стреляют…
— А если завтра все школу бросят — ты тоже бросишь? Голову на плечах надо иметь, а не луковицу!
— Да уж имеем! — независимо повел
— Ты как с отцом разговариваешь?! — побагровел Дробанюк. — Ремия хочешь? Впрочем, сначала ты извинишься перед учителем за свое безобразное поведение, а потом решим вопрос о наказании… Извините, — сказал он в телефонную трубку, — но я хотел бы знать, на каком именно уроке он эти свои штучки выделывал?
— На всех!
— Да? — сказал Дробанюк. И строго посмотрел на сына: — Вот перед всеми учителями сразу и извинишься! В моем присутствии! — загорелся Дробанюк, поднимаясь с дивана. — Собирайся! Сейчас мы с тобой пойдем в школу!
— Наконец-то ты узнаешь, где она, — заметила жена.
— Пусть я раз туда пойду, зато с толком! — отрубил Дробанюк.
— Посмотрим! — сказала жена.
— Смотреть нечего! — с чувством неоспоримого превосходства произнес Дробанюк. — И так все видно!.. Игорь! — окликнул он сына. — Как зовут?
— Кого? — не понял тот.
— Кого, кого! — свирепо передразнил его Дробанюк. — Классную руководительницу!
— A-а… Марья Ивановна, — буркнул сын.
— Марья Ивановна, — твердо сказал в трубку Дробанюк. — Вы извините, конечно, за мои родительские упущения в воспитании сына, но с этого момента я лично…
— Между прочим, меня зовут Лидией Никифоровной, — заметил женский голос.
— Простите, оговорился, голова кругом от всех этих неприятностей, — стал заверять Дробанюк, бросая грозные взгляды на сына. — Через десять минут я лично буду в школе и заставлю его извиниться перед всеми учителями… — И снова прикрыв трубку ладонью, гневно упрекнул его: — Доучился! Не знаешь, как звать классную руководительницу’.
— Как это не знаю?! — возмутился сын.
— Один момент, Лидия Никифоровна, — сказал в трубку Дробанюк. — Какая ж она Марья Ивановна, балбес ты стоеросовый, если она Лидия Никифоровна?
— Что-о? — иронически протянул сын. — Нет у нас никакой Лидин Никифоровны! И не было!
— Как это нет и не было?! — угрожающе сдвинул брови Дробанюк. — А я, по-твоему, с кем разговариваю — с привидением?
— Ты что-то путаешь, — пришла с кухни жена. — Его классную руководительницу действительно зовут Марья Ивановна. А в первой четверти был Виктор Петрович.
Заморгав от недоумения, Дробанюк снял с трубки ладонь и сказал:
— Тут какое-то недоразумение… Сын и жена утверждают, что нашу классную руководительницу зовут Марья Ивановна. А в первой четверти был Виктор Петрович Ничего не понимаю…
— Это я ничего не понимаю, товарищ Крючков. Битый час мы с вами выясняем…
— Подождите, какой Крючков? Я не он, то есть я не Крючков…
— Как это не Крючков? А кто же вы?
— Я Дробанюк. Виктор Павлович Дробанюк. Сын Игорь…
— Что за нелепые шутки?! — негодующе зазвучал женский голос. — Я звоню на квартиру моего ученика Игоря Крючкова! Ваш номер девяносто пятьдесят один пятьдесят семь?
— Ничего подобного! — торжествующе сказал Дробанюк. — Девяносто шестьдесят один шестьдесят семь! Поэтому, прежде чем читать по телефону мораль, надо удостовериться!